— Знаю.
Я послал по проволоке ток. Пума на своей лежанке сделался твердым, как доска.
— Батареек в шокере хватит на месяц бесперебойной работы. Когда я уйду из этой вонючей норы вместе с Канарейкой, сюда попробуют ворваться твои крысы. Вряд ли получится — ты ведь хорошо позаботился о безопасности жилища. Наверное, смерть от жажды — это просто кошмар.
— Засужу картель, продавший мне этот паршивый доспех!
— Только в том случае, если ответишь на мои вопросы.
Пума устало вздохнул — дескать, вот же привязался.
— Так и быть. Этот парень хотел, чтобы мы расшифровали его кровь. Нас такая просьба заинтересовала, да мы и сами собирались взять у него пробу. Но он был начеку и навел на нас лазик. Шутить он явно не был настроен, ну, и мы от приколов воздержались. И тогда он изложил свою проблему. Мы так поняли, что ему понадобился мощный математический сопроцессор и кой-какие нейрографические примочки. Мы их выложили, и он вроде остался доволен.
— Он не говорил, что собирается с ними делать?
— Приятель, трудновато дышать в таком костюмчике…
— А будет еще труднее. Продолжай. Куда он направился?
— Ну, в общем, заплатив нам, он остался почти ни с чем. Поинтересовался, где можно сыграть по-крупному. Я ответил, что казино в нашем городе консервативные, в долг фишек не дадут. И это чистая правда, Бостон — это тебе не Облако Оорта. Так что я ему посоветовал ехать в Атлантик-Сити.
— Ладно. — Я выдернул стрелку и смотал проволоку. Пума обмяк.
— Трудно с тобой дружить, — сказал он. — Но и ссориться не вижу смысла. Увидимся, частный легаш.
Снова очутившись на улице, я подключился к терминалу «Бостонского банка». Решил заплатить за наводку Плавнику, прежде чем двину в Атлантик-Сити.
Стоявший передо мной парень вынул из бабкомата свою карточку. Хотел засунуть в карман, но что-то его остановило. Он посмотрел на карточку, выругался, выхватил пистолет и пальнул в бабкомат.
Аппарат отозвался электронным визгом, на четырех колесах вылетел из ниши в стене и попытался дать деру. Но налетел на зеваку-коммивояжера, сбил с ног. Выроненный чемоданчик с образцами товаров раскрылся от удара о дорожное покрытие.
Зазвучала музыка. Закричала женщина.
Обиженный автоматом парень снова выстрелил. И на сей раз свалил машину.
Вокруг разбитого дымящегося бабкомата собиралась толпа. От пострадавшей машины остро пахло горелыми электронными внутренностями. Взбешенный юзер подошел к ней, растолкав зевак, запустил руку в пробоину и вынул свою настоящую карточку.
Взбешенный юзер подошел к ней, растолкав зевак, запустил руку в пробоину и вынул свою настоящую карточку.
— Имитаторы, мать их! В прошлый раз у меня вот так же карточку сперли — пятнадцать тысяч САС-баксов, как корова языком!
— Мир жесток, — произнес кто-то в толпе, якобы сочувственно.
— Я тоже не подарок. — И крутой юзер похлопал по пристегнутому к бедру пистолету.
Поездка из Бостона в Атлантик-Сити на «Серафиме» длилась девяносто минут. Фон Бюлов опережал меня на несколько часов, и я выбрал самый быстрый, хоть и далеко не самый дешевый вид транспорта. Впрочем, о деньгах я не жалел. Напротив, радовался возможности спокойно посидеть, подумать.
Хомяк заснул в соседнем кресле. Спросил бы меня кто, зачем взял с собой трансгена — я бы не нашелся с ответом. Может, потому что сидеть с ним рядом уютно, как дома. А рассчитывать на помощь Хомяка в серьезной переделке было бы просто смешно. Да, наверное, дело в боязни одиночества. Мне нужна компания. Может быть, Хомяк для меня вроде талисмана.
Впрочем, провоз помеси-невелички стоил вдвое меньше моего проезда,
Я почесал Хомяка за ухом и сосредоточил все мысли на деле.
Фон Бюлов — мономаньяк, пробу ставить некуда. Псих без справки. Но в его крови — формула, и если бы он ее сумел расшифровать, то на такой товар нашлись бы десятки покупателей — от немецкого концерна ГНП до АТЭС. Но вместо того чтобы за месяц с выгодой сбыть краденое, он все тратит на несколько адреналиновых выбросов в казино. Вот это мне непонятно. Может быть, его кто-то зомбировал, и теперь он не сможет ни на секунду расслабиться, пока крупье не скажет ему «двадцать одно»? В моей практике бывали случаи и похлеще.
Через полчаса я перестал ломать голову. Нет смысла докапываться, почему психи делают то, что они делают. Будь у меня хоть крупица психиатрического таланта, я бы смог ответить на вопрос, почему я однажды пришел домой, а квартира заполнена саморазмножающейся пеной, благоверной же и след простыл. Что произошло, то произошло, с этим и буду разбираться, а чьи-то сумбурные мотивы и внезапные порывы — не для моих скромных мозгов. Женева Гиппельштиль-Имхаузен хочет вернуть свое имущество, и я ей в этом посодействую — за очень приличный гонорар.
Я вспомнил, как гладил большим пальцем ее горячий любовный рубчик, и подумал: может, ей от меня еще что-нибудь понадобится?
Земля проносилась за монокристаллическими окнами поезда, она казалась пятном — как при ускоренной прокрутке фильма. В пути я подремал несколько минут. День выдался не из легких.
Около восьми вечера поезд прибыл в Атлантик-Сити. Мы с Хомяком покинули вагон и прошли на дощатую набережную — Бордуок.