Из-за поворота чудной дороги появилось Лихо. В кокетливой обновке, правый глаз завязан пестрой лентой, на голове яркие бантики. На клюку опирается, зубами постукивает, лыбится.
— Касатики, — игриво донеслось издалека. — Я иду-у-у-у…
— Лихо, — хрипло выдавил из себя Тихон.
— Одноглазое! — подтвердил Гришка.
— А-а-а-а!!! — это уже хором.
— Ну куда же вы?!! — обиженно взвыло Лихо, видя, как добры молодцы, пороняв с голов ратные шлемы, кинулись в разные стороны. — Все равно от меня не уйдете-э-э-э…
И хромая образина злобно потрясла вслед улепетывающим дружинникам кривой клюкой:
— Один из вас мой суженый! Стойте, дуралеи… — Но куда там!
Что-что, а бегать княжеские племянники сызмальства умели так, как никто не умел. Ни один крестьянин их догнать не мог, когда они у селян утку али гуся воровали.
— Ну ничего, — злобно прошипело Одноглазое Лихо. — Я вам еще покажу… как бедной незамужней девушке голову морочить…
* * *
Верст десять Илья со Степаном отмахали, прежде чем черный лес закончился и богатыри с ветерком покатили по ровной, словно плешь старика, степи.
Заметно похолодало. Налетавший порывами ветер пробирал до самых косточек.
Не привыкший к холоду Муромец недовольно кутался в медвежью шкуру и без устали ворчал, вспоминая свою родимую уютную печь. Нос у Ильи частично посинел, усищи и борода покрылись инеем.
А вот Колупаев держался молодцом: щеки румяные, глаза озорные, кровь кипит.
А вот Колупаев держался молодцом: щеки румяные, глаза озорные, кровь кипит. Боевой дух на высоте, осталось лишь супротивника найти подобающего, дабы подраться. Почему-то чувствовал кузнец, что в самое ближайшее время ему представится великолепный случай проявить молодецкую удаль.
— Как бы на половцев ненароком не нарваться, — проворчал Муромец, до рези в глазах вглядываясь в студеную даль.
— Нет, енто навряд ли, — ответил богатырю Степан, с залихватским свистом понукая недовольного холодом Буцефала. — Половцы, конечно, дураки, но в таком холоде жить не привыкшие. Да и вообще, половцев бояться — в степь не ходить!
— Тебе легко говорить, — огрызнулся Илья, натягивая медвежью шкуру до самого носа…
Черного всадника на горизонте русичи заприметили не сразу. А когда заприметили, то смекнули, что всадник направляется прямо к ним, причем явно не с благими намерениями.
— Непохож он что-то на половца, — усмехнулся Колупаев, кладя рядом с собой здоровый кузнечный молот.
— А что, ежели я под шкурой тихо полежу, пока ты с ним сразишься? — заискивающе предложил Муромец, аки таракан шевеля заиндевевшими усищами.
— Э… нет, — рассмеялся кузнец. — Пора учиться тебе, брат, подвиги ратные совершать. Молва, она, конечно, молвой, но стоит иногда и самому копьем булатным помахать. Не слухами едиными жив богатырь!
Черный всадник приближался.
Облачен он был в гладкие рыцарские доспехи, какие на Руси отродясь не ковали. На голове полностью скрывающий лицо квадратный шлем, на руках чудного вида рукавицы. Странный всадник, не более того, но вот его лошадь… кожа да кости, настоящий ходячий скелет. Сразу видно, из Навьего Царства лошадка, не живая, значит, но и не мертвая! Вместо глаз черные впадины. Нечисть, короче.
— Папа-а-а-а! — возопил Илья Муромец, — пытаясь спрыгнуть с повозки.
Ножищи богатыря запутались в медвежьей шкуре, и он лишь нелепо забарахтался, разбрасывая по дну телеги рабочий инструмент Колупаева.
— Не боись, Илья! — с боевым запалом в голосе проревел Степан, поудобней берясь за рукоять кузнечного молота. — Сейчас мы его…
Черный всадник уже поднял для боя длинное копье.
Но тут произошло непредвиденное.
Ноги Колупаева, до этого покоившиеся на деревянном выступе телеги, вдруг пустились в пляс.
— Что такое?!! — испугался кузнец, одурело косясь на выплясывающие сапоги.
Черный рыцарь глухо рассмеялся. Ох и был знаком Степану этот смех, до жути знаком.
— Никак Кощей?!! — разом выдохнул кузнец. — Бессмертный!
— Я, я, зер гут! — на непонятном языке отозвался рыцарь, после чего бросился в атаку.
— Караул!!! — орал катающийся по дну телеги Илья Муромец. — Помогите!
Ноги Колупаеву больше не подчинялись. Резво сбросив Степана с телеги, они помчались по степи прочь.
— Стой, сволочь! — с отчаянием взвыл Муромец. — Не бросай меня одного-о-о-о..
— Да что же это?!! — не на шутку перепугался кузнец.
Ноги целеустремленно уносили его все дальше и дальше от повозки. Став на дыбы, гневно заржал Буцефал. Лошадь черного всадника уже разогналась до приличной скорости. Длинное копье было нацелено аккурат на орущего благим матом Илью Муромца.
— Ах, сапоги!!! — догадался Степан.
— Бесовская обновка!
Волшебные сапоги с завидным упорством уносили своего хозяина куда подальше от опасности.
Но Колупаев был не робкого десятка. Немыслимым образом изловчившись, он с силой метнул кузнечный молот через спину, целясь в несущегося на телегу Кощея.
Молот со свистом ушел в небо.
Пару секунд ничего не происходило. Затем раздался неимоверный грохот, и в ту же минуту волшебные сапоги резко остановились.
Не удержав равновесия, Степан рухнул на землю, успев выставить перед собой могучие руки… Но тут же вскочил на ноги. Обернулся.