Именно поэтому мне так загорелось добраться до моего белобрысого знакомца Амахада Чажнура и любой ценой развязать ему язык. Хотя первоначально я обратился к услугам Ширена большей частью из азарта и ради любопытства. Мой шанс состоял в том, чтобы взять Чажнура в оборот и вытрясти из него сведения, которые можно будет затем использовать в случае ареста и суда. Ведь он был в одной упряжке с тем парнем, который вырезал мозги убитого Лигуна, представился мне его сестренкой, и который третьего дня попусту дожидался меня в кафе «Чивитта» на хангорской набережной.
Теперь же показания Чажнура требовались мне позарез для того, чтобы снять с себя ложное обвинение в убийстве. Я не строил ни малейших иллюзий относительно следователей и судей, перед которыми мне придется предстать. Не исключено, что после моей добровольной сдачи Управление Безопасности попытается засекретить, замять мое дело и сгноить меня в тюрьме. Следовало, конечно же, заранее обезопаситься и от такого поворота событий. А для этого проникнуть во все тонкости грязной игры, по ходу которой меня объявили опасным преступником. Амахад Чажнур был единственным известным мне человеком, безусловно посвященным в эти хитросплетения.
Все это прокрутилось у меня в мозгу прежде, чем Ширен произнес следующую фразу.
— Оказывается, у Лигуна в квартире был спрятана одна очень важная вещь. Украденное из секретной лаборатории снадобье. И оно исчезло, — он воззрился на меня испытующе.
— Что еще за снадобье? — я и глазом не сморгнул в ответ на его дешевые полицейские штучки.
— Толком не знаю. Но в Управлении Безопасности рвут и мечут, наседают на полицию, а те отбрыкиваются, мол, кто прошляпил, тот пускай сам ищет… Вам про это ничего не известно?
— Впервые слышу.
Лигун со мной не пускался в откровения, знаете ли. Отношения у нас были не те.
Сыскарь по-прежнему пытался провертеть во мне дырку своими настырными глазами.
— Знаете, если вы вдруг вспомните что-то или случайно прослышите, дайте мне знать, ладно?
— Вы же принципиально не связываетесь с подобными вещами, — я с удовольствием подколол его, намекая на вчерашний разговор.
— Верно. Только в нашей работенке есть свои законы. В чужие дела не соваться, но полезной информацией иногда можно делиться, почему бы и нет? — на ходу сочинял он. — Сегодня я помогу, завтра мне помогут… А кстати, спасибо за ту интересную штучку, что вы вчера подарили. Есть у меня на примете специалист, который такими безделицами увлекается.
Ничего нового Ширен, как видно, сказать не мог, зато пытался что-нибудь еще разнюхать. Такая диаметральная перемена ролей была совершенно не к месту. Я решительно поднялся и нахлобучил шляпу.
— Ну что ж, если у вас все, то нам пора. Думаю, в случае надобности мы легко разыщем друг друга.
— Конечно, — осклабился сыскарь. — Заходите почаще.
Сев за руль «Дрома», Джага не спешил включать зажигание. Тяжелым взглядом он уставился сквозь лобовое стекло на пустую улицу, потом повернул голову ко мне.
— Неужто вы уверены, что этот выжига вас не заложит? — мрачно поинтересовался он. — Он же мать родную сдаст на мыловарню за три марги, у него это на лбу написано. Слупил кучу денег ни за что, больше вы ему без надобности, а полицией обещано вознаграждение, так ведь выходит?
— Пока не вижу поводов для беспокойства. Если он сдаст клиента полиции, да еще по такому громкому делу, его репутации каюк, — объяснил я. — Тогда он может свою лицензию сыскаря разве что повесить на сортирный гвоздик. Мало кто после такого конфуза рискнет воспользоваться его услугами.
— Ну, как знаете, — Джага завел мотор и тронулся. — Зря мне его нахваливали добрые люди. Мало нам было этого гада Синка…
Мы выехали из города на закате. Большое солнце, раскалившее гряду кучевых облаков, наполовину ушло за линию горизонта. Несколько крупных звезд уже прорезалось сквозь загустевшую небесную синеву. Было странно сознавать, что где-то там, в космосе, существуют иные жизнь и разум. Идиллическая вечерняя панорама шла вразрез со снедавшей меня смутной внутренней тревогой. Дорого бы я дал, чтобы когда-нибудь еще беспечно полюбоваться звездными небесами. Мне в этом было отныне отказано.
За столичной окраиной нам попался полицейский пост, усиленный звеном десантников на гусеничном полутанке. Выглядело это весьма внушительно, в особенности спаренный «Тайфун», нацеленный на дорогу. Командир звена сидел на броне, привалившись плечом к турели, с откровенно скучающим видом. Документы Джаги подверглись придирчивому осмотру под лучом аккумуляторного фонаря, у меня также потребовали предъявить удостоверение личности. После того, как полицейские всласть полюбовались на канистру и запасное колесо в багажнике, мы покатили дальше.
Неизвестно, сколько еще продлится такой усиленный контроль на дорогах, зато можно ручаться, что в ближайшее время следствие заинтересуется человеком, снявшим двадцать восьмой номер в гостиницы «Сурмон», а затем бесследно исчезнувшим, и патрульным сообщат о приметах разыскиваемого Севдина Хопаши. Необходимо купить другой костюм и срочно раздобыть новые документы, иначе я не смогу высунуть носа на улицу, не рискуя угодить в кутузку.