— Ты имел когда-нибудь шлюху? — спросила она. — Впрочем, можешь не отвечать. Неважно. Отвернись, пожалуйста. Я оденусь.
В густом сумраке лунной ночи, да еще после бурных любовных объятий ее просьба прозвучала на редкость несуразно. Впрочем, я послушно отвернулся к стене. Янта выскользнула из-под простыни, нашарила ногами домашние туфли, подобрала халатик. Немного помедлив, склонилась к моему уху.
— Я хочу, чтобы в следующий раз ты взял меня как проститутку, — сказала она. — Как дешевую грязную девку. Обещаешь?
От этих слов, произнесенных горячечным свистящим шепотом, мне стало слегка не по себе. Вместо ответа я попытался обнять ее и поцеловать, но девушка мягко высвободилась.
Вместо ответа я попытался обнять ее и поцеловать, но девушка мягко высвободилась.
— Спокойной ночи, — попрощалась она подчеркнуто ровным тоном, так, словно вместе с халатиком надела облик прежней, дневной Янты.
Когда она открыла дверь, до моего слуха донеслись раскаты молодецкого храпа Джаги. Ступеньки лестницы чуть скрипнули под ее легкими шагами, а затем взбаламученная тишина вступила в свои права и густой черной водой растеклась по старому дому.
Я лежал, добросовестно копаясь в собственной душе, а это оказалось отнюдь не самым простым делом. Все обстоятельства, куда ни кинь, далеко не способствовали ни легкой интрижке, ни лучезарной великой любви. До сих пор я полагал, что буду с почтительного расстояния любоваться Янтой на правах постояльца, поскольку такая девушка заслуживает большего, нежели отставной взводный командир, у которого не только нелады с засевшим в груди осколком, но и с недавнего времени завелись крупные проблемы уголовного свойства. Однако сама девушка рассудила иначе.
За одной неожиданностью, как водится, последовала другая. В постели из Янты выплеснулось нечто до того изломанное, больное, что меня взяла оторопь. У этой пригожей умницы в груди ворочался какой-то кошмар похлеще минометного осколка. И теперь к моим мыслям о ней примешивалось чувство, которое из меня, казалось бы, давным-давно вытравили. Самое коварное из чувств, жалость, родная мать романтических глупостей и плачевной неразберихи. Совершенно излишняя в моем положении роскошь.
От подушки пахло терпкими духами Янты, перед закрытыми глазами упорно возникало мертвое лицо бывшей жены. Вряд ли я когда-нибудь узнаю, какая отвратительная бредятина мерещилась девушке, когда она стонала под моим телом и просила ударить ее по лицу. Точно так же и ей пусть останется неизвестным, что я в тот момент созерцал пуговичные глаза убитой Зайны. Правду в народе говорят, на каждом чердаке свои привидения.
Наконец я дал себе команду немедленно выбросить все из головы и провалился в сон.
Меня разбудило малое солнце, нащупавшее горячим лучиком щель между оконных занавесок и дотянувшееся до моего лица. Некоторое время я позволил себе понежиться в тишине и покое. День предстоял не из легких, потом расслабляться будет некогда.
Хватило нескольких минут размышления в усиленном мозговом режиме, чтобы еще раз проанализировать и уточнить обдуманный еще по дороге сюда план действий. Похоже, он должен был сработать без осечки.
Одевшись, я сунул за ремень не только «Мидур», но и извлеченный из чемодана пневматический пистолет с лазерным прицелом, набросил куртку и спустился на первый этаж. Янта, судя по всему, еще спала, одетый лишь в поношенные тренировочные брюки Джага колдовал на кухне, разогревая на электроплитке прихваченную из харчевни снедь.
— Доброе утро, командир, — приветствовал он меня. — Как спалось на новом месте?
— Спасибо, отлично, — искренне ответил я.
Лезвием складного ножа, который по размерам соперничал со штыком самозарядного карабина, Джага перевернул шкворчавшие на сковородке внушительные ломти рыбного рулета.
— Малышка что-то заспалась, я думаю, не стоит ее беспокоить. Сами управимся.
Разумеется, я согласился. В шкафчике возле мойки нашлась вся необходимая посуда, и мы позавтракали вдвоем прямо за кухонным столиком, без особых церемоний.
— А здесь хорошо, кругом тишь да благодать, — заметил Джага, отодвинув пустую тарелку и разливая по керамическим кружкам шуху из граненой трехдинговой бутыли.
— Будем надеяться, мы здесь не задержимся надолго, — ответил я, сделал глоток и отодвинул кружку.
— Будем надеяться, мы здесь не задержимся надолго, — ответил я, сделал глоток и отодвинул кружку. — Тем более, нам точно известно, где сегодня можно увидеть Кридана Барладага.
Не без сожаления Джага последовал моему примеру и оставил свою кружку недопитой.
— Когда выезжаем? — спросил он.
— Нам надо быть в городе к полудню. Так что времени достаточно. А пока обсудим детали операции.
Тут я заметил, что за раскрытой дверью кухни мелькнул белый пушистый халатик, и осекся.
— Надеюсь, я вам не слишком помешала? — спросила вошедшая Янта.
— Нет, что вы, ничуть, — заверил я.
На ее лице заиграла потрясающе лучезарная улыбка.
— Дядюшка, у меня для тебя новость. Я влюбилась.
Видя недоумение Джаги, она положила руку мне на плечо и внесла необходимое уточнение.
— В него.
И без того выпученные глаза моего бывшего капрала расширились до пределов, казалось бы, не предусмотренных природой. Впрочем, полагаю, что сам я в этот донельзя щекотливый момент выглядел не менее дурацки.