Все-таки я катастрофически не разбираюсь в женщинах. Ни прежде этого не умел, ни теперь. И будь у меня хоть две головы с отборнейшими мозгами, вряд ли научусь. Потому что в любой женщине под слоем воспитания и культуры дремлет какая-то нутряная, первобытная закваска, и когда эта потаенная суть вылезает наружу, тут только держись. Мы, мужчины, гораздо более одномерные и предсказуемые существа.
Между тем машина уже катила по пригороду среди коттеджей и палисадников. Вскоре Джага сбавил скорость и свернул с магистрали на грунтовку, по днищу «Дрома» время от времени пощелкивали мелкие камешки. Дорогу обступили молодые заросли хвощей, затем лесок кончился, и машина выехала на открытую местность. Впереди, на холме, темнел приземистый каменный дом с погашенными окнами.
— Ну вот мы и на месте, — удовлетворенно сказал Джага, выруливая к дому по узкой, заросшей сорняками колее.
Подъехав, мы выгрузили багаж, отперли дверь и вошли. В комнатах со старомодной запыленной меблировкой витал легкий душок запустения, но все оконные стекла были целы; как видно, городское хулиганье в такую даль не наведывалось. Я облюбовал себе мансардную комнатушку над кухней, Янта и Джага предпочли разместиться внизу, в комнатах по соседству с центральным холлом.
Распахнув окно, я боком сел на подоконник. Ночь дышала мне в лицо росистым разнотравьем, стрекотали порхающие в поднебесье ящерки, над зазубренной кромкой леса вдали сияла малая луна, воровское солнышко, как ее называют в моих родных краях. Среди такой благодати хотелось думать о вечности, Мировом Духе и величии природы, однако у меня, к сожалению, имелись гораздо менее привлекательные, зато неотложные темы для раздумий.
Реакция Барладага на сообщение Синка оказалась вполне естественной, ничего другого ожидать не приходилось. Узнав о дерзкой парочке, которая собирает о нем сведения и готова щедро платить, он прежде всего решил проверить, кто стоит за этими людьми. И сразу пригласил Фахти на личную встречу, чтобы напрямую спросить, не его ли подручные проявляют столь предосудительное любопытство. Совершенно неважно, что в любом случае Фахти будет отрицать свою причастность к этому делу. Получив заверения главаря, что владелец «Щита Отечества» никоим образом не принадлежит к конкурирующему клану, Барладаг будет вправе обойтись с Джагой сколь угодно круто, не рискуя вызвать клановую междоусобицу.
А покуда он, как видно, велел навести справки и понаблюдать за подозрительной распивочной.
Вряд ли ему пришло на ум связать этот факт с угрозами никчемного шпыря Трандийяара, который, по всем данным, задал лихого стрекача в направлении Хангора. Но даже если у Барладага завелись смутные догадки на мой счет, я обладаю несомненным преимуществом. Он понятия не имеет, где меня искать. А я точно знаю, что завтра, в три часа у него назначено свидание с Фахти в ресторане «Гленц».
Нынешний денек у меня выдался, прямо скажем, нелегкий. От усталости слипались глаза. Я нашел в шкафу стопку постельного белья, застлал кровать с тюфяком из сушеных водорослей, разделся и лег.
Однако прежде, чем мне удалось уснуть, послышался легкий скрип ступенек на ведущей в мою мансарду лестнице. Не было никакой нужды хвататься за лежащий под подушкой пистолет, я сразу догадался, что означает этот ночной визит. Дверь бесшумно приотворилась, в комнату вошла Янта. Она замерла, вглядываясь в темный угол, где стояла моя кровать, и ее силуэт в белом пушистом халатике отчетливо вырисовывался при свете воровского солнышка. Сердце у меня бешено заколотилось, я приподнялся на локте. Прошла маленькая вечность, халатик соскользнул на пол, девушка наклонилась надо мной, от вспышки теплой наготы перехватило дыхание. Наши губы встретились в осторожном, дразнящем поцелуе. А потом нас объяло блаженное беспамятство.
Мы качались на океанских волнах, мы привольно и бешено купались в жадных объятиях, мы пили друг друга взахлеб, лишь разжигая жгучую жажду. Вдруг Янта коротко застонала и пробормотала что-то неразборчивое. Потом, судорожно вздохнув, повторила, и я подумал, что ослышался.
— Ударь меня…
— Как?.. — оторопев, переспросил я.
Янта выгнулась подо мной и с силой вонзила ногти в мои плечи.
— Ударь… Дай мне пощечину… — сдавленно умоляла она.
Нас окутывало горячее марево безумия и звериной свободы, дозволено было абсолютно все, однако мне не хватило духу выполнить ее просьбу. Я лишь еще крепче стиснул ее в объятиях и вскоре услышал новый самозабвенный стон.
Когда неистовство схлынуло, Янта долго лежала рядом со мной на спине, подтянув простыню к подбородку, и я, как зачарованный, любовался ее безупречным профилем.
— Ты сильный… — задумчиво проговорила она. — Ты настоящий и очень сильный.
— Ты удивительно красива, — отозвался я и провел пальцем по ее щеке.
— А я шлюха, — все тем же тоном продолжила Янта. — Грязная девка. И ничего не могу с этим поделать.
— Зачем так говорить, — возразил я обескураженно.
Она лежала рядом, потрясающе прекрасная и недосягаемо далекая, меня дурманил теплый запах ее пота, и было не понять, отчего в ее голосе сквозит угрюмый холод.