Сенцов чувствовал, что ребятам не доставляло особого удовольствия смотреть, как «вечерами» — неуклонно соблюдавшимися и в этом мире — Калве приводит в порядок сделанные за день записи и наброски. Со стороны это выглядело так, будто Калве готовит к печати обширное исследование «К особенностям структуры марсианских вычислительных и быстрорешающих устройств», столь спокойным и благодушным он казался. Сенцов, да и все остальные, понимали отлично, что это совсем не так, что Калве делает все возможное, и не его вина, что неведомые хозяева ставили перед ним уж очень сложные задачи.
Первые дни друзья встречали кибернетика с нетерпением: вот сейчас Калве, усевшись, вдруг возьмет да и скажет: «Ну, между прочим, можно лететь хоть завтра. Нажать там одну кнопку, и сразу отсек откроется, да… так есть…» Постепенно все начали понимать, что этого дождутся не скоро. И тогда-то и начало нарастать напряжение. Сенцов с беспокойством ожидал разряда, который обещали сгущавшиеся тучи.
И все же начало было неожиданным. С утра Азаров, как всегда, засел в своей каюте и взялся за детали. Через полчаса Сенцов решил проведать пилота. Когда он подошел к двери, за ней раздался глухой удар. Сенцов рванул дверь…
Бросок был, видимо, богатырский: по всему полу каюты были расшвырены детали, пластины печатных схем, отдельные блоки, валялись клочки бумаги — остатки очередной уничтоженной схемы.
Азаров лежал-висел над полом, повернувшись лицом вниз… «Началось, — с тревогой подумал Сенцов. — Теперь от этого не уйти…»
— Ну что? — спросил он, делая вид, что не замечает состояния Азарова, его вздрагивающей спины… — Отдыхаешь?
— К черту! — глухо сказал Азаров, повернувшись к Сенцову. — Не желаю больше… К чему обманывать себя и других?
— Не выходит?
— И не может выйти… С таким же успехом передатчик можно монтировать из пивных бутылок. Генераторный блок погиб — чем я его заменю? От усиления световых частот что осталось? Рожки да ножки… Нечего и думать…
— Думать все-таки надо… — сказал Сенцов.
Генераторный блок погиб — чем я его заменю? От усиления световых частот что осталось? Рожки да ножки… Нечего и думать…
— Думать все-таки надо… — сказал Сенцов. — Передатчик — это главное… Другого способа сообщить на Землю у нас нет и быть не может. Конечно, на спутнике наверняка есть какие-то устройства связи. Но как отличить их? Как понять — передатчик это или какой-нибудь агрегат для чистки сапог?
Азаров снова повернулся лицом к стене.
— На это надежды нет… — буркнул он. — Мы можем надеяться только на свои детали. А у нас их не хватает, и взять их неоткуда.
Оба умолкли, каждый мучительно, до боли в голове думал: где искать выход? Потом Азаров прерывисто вздохнул.
— Да, знать бы на Земле, что такое случится — всю ракету набил бы запасными частями… Жаль, что в другой рейс уже идти не придется.
— Ну это ты оставь. Все мы хотим еще летать. Погибать никто не собирается… Вот поэтому-то и нужен передатчик.
— Мы все сделали… — пробормотал Азаров. — Теперь осталось только с честью закончить… Передатчик? На передатчике мы на Землю не улетим.
— Ну правильно, ну согласен, — сказал Сенцов. — Положение действительно гнусное, это все знают. А ты ждал лавров? Ты же космопроходец. Космонавт! «Космонавты побеждают и без кораблей». Зря мы, что ли, так говорим? Да ты послушай. Погибнуть здесь мы никак не можем… (Азаров пошевелился, искоса взглянул на Сенцова.) Очень просто. Ну, предположим самое худшее. Мы действительно не сумеем использовать эту ракету. Ну и что? (Азаров часто заморгал, затем посмотрел на Сенцова уже прямо.) Будем ждать здесь. Кислорода, воды хватит надолго. Продуктов — на год. На худой конец, наладим регенерацию…
— И что же — до конца жизни? — хрипло спросил Азаров. Сенцов пожал плечами, усмехнулся.
— А сколько ты еще рассчитывал прожить?
Азаров поморгал, нетвердо ответил:
— Ну — лет семьдесят…
— Допустим. Так почему нельзя жить здесь? Образуем, так сказать, филиал человечества… Да ведь нам здесь век доживать не придется! Хотя это уже зависит от тебя…
— От меня?
— Конечно… Будет связь с Землей — за нами прилетят не позже чем через год. Ты же сам понимаешь — нас не бросят… Год — это даже крайний срок!
— Подумаешь — год! — вставил Раин. (Оба вздрогнули — не заметили, как он появился в дверях.) — Робинзоны вон десятками лет жили, да разве в таких условиях? Тут за год всего даже осмотреть не успеешь.
Азаров все еще лежал, но щеки его чуть порозовели.
— Так что остановка за тобой. Сумеешь смонтировать рацию — вытащим ее на поверхность спутника, будем сигналить на Землю…
— Да из чего смонтировать? Из чего?! — закричал Азаров. — Как будто я не хочу… Ведь нет выхода!
— Выход всегда есть! — твердо сказал Раин. — Надо только уметь его найти. Из могилы, говорят, нет выхода — да и то люди выбирались… Надо искать! Ты не пробовал использовать то, что осталось от вычислителей Калве? Там ведь какие-то блоки уцелели…
— Да думал я об этом, — сказал Азаров.
— А вы видели, что там уцелело? Таких блоков у меня и у самого — хоть пруд пруди… А где я генераторный блок возьму? Это же совершенно другое, тут простым сложением не обойдешься…
— Действительно, надо еще подумать… — проронил Сенцов. — Ведь выход-то есть, наверняка есть, только мы его не видим…