Рассказ произвел впечатление. Дуглас молчал, угрюмо уставившись в приборную панель, на которой перемигивались цветные огоньки, Нибел же, стащив шлем и взъерошив волосы, пробормотал:
— Вот, значит, как… У нас — пушки и ракеты, а у них — колечки… пшик — и нету! Воистину, «омне игнотум про магнифико эст!»
— Это что такое? — поинтересовался Блейд, изрядно подзабывший латынь. — Может, переведешь, доктор?
— Так сказала крошка Мимси, моя первая супруга, когда мы расставались… Тацит! «Все неизвестное представляется величественным…»
— Видно, она была образованной женщиной.
— Да. Преподавала в гуманитарном колледже.
Они замолчали, поглядывая то на экран радара, то в иллюминаторы, затянутые черным бархатом тьмы, скупо расшитой бриллиантами звезд. Крохотный кораблик летел к серебристой луне, за его тонкими стенами простирались холод, мрак и безмолвие; теплая живая Земля кружилась далеко за кормой, а впереди ждала неизвестность.
«Мы с ним давние знакомцы, с этим Джизаком. Оба из Мобурга, оба из Свободных наемников и оба сражались в Тридцать Второй Продуктовой Войне, только я бился за Фруктовых, а он — за Мясных. То есть сперва он подписал контракт с Фруктовыми, попал в мою центурию и воевал в ней ровно десять пятидневок, но после побоища в Лоане переметнулся. В общем, случай рядовой — любого пленника-бойца стараются завербовать, а не отправить на компост в сельскохозяйственную латифундию. Не знаю, как поступил бы я сам на месте Джизака — мне-то повезло убраться из Лоана, хотя и с кое-какими потерями. Руку я там оставил, правую, по локоть. Можно было бы потом клонировать ее в ГенКоне и пришить, однако биопротез, с учетом нынешних моих занятий, куда полезнее. Четверть века его таскаю, и никаких претензий».
Михаил Ахманов «Среда обитания»
«Последние лет двадцать мои земные соплеменники ставили над собой эксперименты с непредсказуемыми последствиями. Я имею в виду не аутбридинг, породивший аму — аму во всех отношениях были и оставались людьми, такими же, как мексиканцы или бразильцы, соединившие наследственность и кровь различных рас. Но кое-кто — и в первую очередь модификанты и игруны — с натугой вписывались в человеческий стандарт. Первых из них выращивали из оплодотворенных яйцеклеток, подвергнутых по мере их развития генетическому программированию — обычно для того, чтобы добиться максимальных физических характеристик: силы, выносливости, скорости реакций. Или, например, способности извлекать кислород из водной среды, что привело к созданию модификантов-гидроидов. Все эти существа не отличались высоким интеллектом и, вне профессиональной сферы, были совершенно беспомощны.
Игруны являлись продуктом не генетической перестройки, а электронной микрохирургии. Вживленные в тело импланты фактически делали их киборгами, но в глазах закона и общества термин «киборгизация» имел вполне определенную трактовку. Так, в случае неизлечимой болезни пациент мог выбирать между естественным органом, клонированным сердцем или почками, и приборами, их заменяющими, причем замена была эквивалентной — в том смысле, что больной, восстановив здоровье, не получал каких-либо иных, сверхчеловеческих способностей.
Так, в случае неизлечимой болезни пациент мог выбирать между естественным органом, клонированным сердцем или почками, и приборами, их заменяющими, причем замена была эквивалентной — в том смысле, что больной, восстановив здоровье, не получал каких-либо иных, сверхчеловеческих способностей. Согласно этому правилу киборгизацией считалось только внедрение боевых и силовых имплантов, а также чипов, подключенных к мозгу, либо «розеток» — то есть интерфейсов для связи с компьютерной сетью. Именно от них, от этих «розеток» произошло понятие «игрун» — лет тридцать назад их устанавливали фанаты компьютерных игр».
Михаил Ахманов «Я — инопланетянин»
Глава 7. Фантастическое будущее
Айзек Азимов и компания
В этой главе мы попытаемся представить будущий земной мир, базируясь на произведениях писателей-фантастов. Как правило, это не единичные романы, а целые сериалы, среди которых одним из самых известных, читаемых и почитаемых, является цикл «Основание» Айзека Азимова. В связи с этим я упомянул Азимова в названии раздела, но не будем забывать, что «компания» включает не менее блистательные имена: Шоу, Уэллс, Станислав Лем, братья Стругацкие, Иван Ефремов, Андерсон, Ле Гуин, Артур Кларк, Дэн Симмонс, Джеймс Блиш. Мы рассмотрим модели будущего, представленные в романах этих и других авторов, но прежде коснемся такого вопроса: правомочно ли использовать в подобном контексте научную фантастику, а не прогнозы ученых-футурологов?
Каких ученых?.. — спрошу я. Есть философы, экономисты, историки, социологи, биологи, медики, математики, кибернетики, физики, к которым принадлежу я сам, но футурологов нет — во всяком случае, такая профессия не включена в российскую номенклатуру специальностей. Однако футурологи существуют; они — представители различных наук, от философии до физики, которые составляют прогнозы развития тех или иных областей знания и человеческого общества в целом. Крупные писатели-фантасты тоже принадлежат к этой когорте — хотя бы уже потому, что многие из них являются учеными. Их прогнозы, особенно представленные в художественной форме, предпочтительней всех иных, так как: