— Ну и дела, — восхищенно вздыхает Макс. — Как там у вас сейчас интересно, а мне нос в Ехо сунуть нельзя. Ну, ты уже знаешь, наверное, — от моего взгляда там все тает.
— Знаю. И пока не понимаю причин этого удивительного феномена. Впрочем, это явно не та проблема, которую я могу решить.
— Это явно не та проблема, которую хоть кто-то может решить, — сердито говорит Макс. — Ладно, проехали. Меня и здесь неплохо кормят, еще и гостей звать разрешают — чем не жизнь?
Тут Лонли-Локли наконец вспоминает, что кроме Макса на свете есть еще и другие люди.
— Я очень благодарен вам за гостеприимство, — говорит он Франку и Трише. — Этот визит чрезвычайно много для меня значит. Я довольно искушенный колдун, но в путешествиях между Мирами — почти новичок, так уж сложилась моя жизнь. Мое пребывание здесь — бесценный опыт.
— Ничего, у вас будет возможность расплатиться с нами за гостеприимство, — лукаво говорит Франк. — Но деньги и чудеса у нас не в цене, этого добра и так предостаточно. За наш кофе платят историями. Не сомневаюсь, вам есть что рассказать.
— Не повезло вам со мной. Я скверный рассказчик, — гость печально качает головой.
— Скверных рассказчиков не бывает, — рассудительно замечает Франк. — Изредка встречаются люди, которым не о чем рассказывать, поскольку их память не способна хранить по-настоящему интересные события, без которых, насколько мне известно, не обходится ни одна человеческая жизнь. Но это, как я понимаю, не ваш случай.
— Разумеется нет. Другое дело, что мне довольно долго пришлось носить маску крайне сдержанного и немногословного человека. Я и сейчас редко с ней расстаюсь, поскольку для дела она очень удобна, а моя нынешняя жизнь почти целиком подчинена делам. Однако в данном случае проблема решается просто. Я пришел к вам не по собственной инициативе, а по приглашению присутствующего здесь сэра Макса. Думаю, будет справедливо, если он расплатится за меня. Собственно говоря, так даже принято. Если уж приглашаешь человека в трактир, подразумевается, что ты возьмешь расходы на себя.
— Ну ничего себе! — изумленно говорит Макс.
— Ну ничего себе! — изумленно говорит Макс. — Такого я от тебя не ожидал. Хотя, казалось бы, знаю, с кем имею дело… Вот именно что казалось бы!
— Ну, если расходы тебе не по карману, я вполне могу поужинать дома, — надменно говорит гость.
Несколько секунд они молча глядят друг на друга, а потом вдруг начинают хохотать — оба. Меламори потрясенно молчит, уставившись на Лонли-Локли.
— Впервые вижу, как ты смеешься, — наконец говорит она.
— Это потому, что ты никогда не бывала с ним на Темной Стороне, — объясняет Макс. — И между Мирами вы вместе не путешествовали. И во сне ты этого типа, надо понимать, не видела. То еще удовольствие, знаешь ли.
— До сих пор тебе нравилось, — сквозь смех говорит гость.
— Мне? Ну да, мне нравилось. Так то я, известный оригинал. Псих ненормальный, проще говоря.
Услышав про сны, Меламори опять хмурится. Вспомнила, почему сердилась в начале вечера. Снились друг другу, а ей — ни слова. Триша знает, так все девочки обижаются, если братья не зовут их играть. Она-то никогда не была маленькой девочкой, и братья у нее были не мальчиками, а котятами, давным-давно, теперь уж кажется, что и вовсе никогда. Но теоретически она очень хорошо понимает, как может быть обидно, если братья играть не позвали. Бедная Меламори.
— Когда я убежал из Тихого Города и остался абсолютно один — мало того что без всех вас, так еще и без тамошних приятелей, вообще без единой родной души — в Мире, который казался мне каторжной тюрьмой строжайшего режима, я не свихнулся от тоски вовсе не потому, что такой уж великий герой, — говорит ей Макс. — Этот невыносимый тип, сэр Шурф Лонли-Локли, в очередной раз спас мою никчемную башку. Принялся мне сниться, в самый нужный момент. Причем это были не дурацкие пустые сны о старом друге, а вполне реальные события — как, скажем, эта наша сегодняшняя вечеринка. Ну, почти как. Он говорил, что сам не знает, как это у него получается. И я не знаю как. Зато, наверное, догадываюсь почему. В конце концов, когда-то он гулял по моим сновидениям и сопровождал меня на Изнанку Темной Стороны. И еще была одна история, длинная и запутанная, ее надо бы рассказывать отдельно… Я, конечно, просил его передать тебе привет, объяснить, что со мной все в порядке — ну, насколько это вообще возможно. А он отказался наотрез. Сказал, что читал какие-то древние тексты о сновидениях, где были описаны похожие случаи. Дескать, когда сновидец начинает пересказывать другим людям, открывшиеся ему тайны, тонкая связь с иной реальностью рвется под тяжестью не то слов, не то чужих сомнений: а вдруг все выдумал или хоть что-то для красоты присочинил? — и привет, прощайте, дивные видения. Я же первый взвыл, что лучше не рисковать. Перспектива снова остаться в полном одиночестве приводила меня в ужас. Не так уж я крепок духом, как кажется, в любой момент мог бы сломаться.
— Это не совсем так, — говорит Лонли-Локли. — Кого ты хочешь провести? Себя? Ты гораздо сильнее, чем тебе самому удобно думать. И без меня справился бы, не сомневаюсь. Но оставлять тебя одного мне, конечно, не хотелось.