— Чую дым… — Вожак резко свернул вправо.
Нарты обогнули пологий холм, и перед ними раскинулось стойбище.
— Чумы… — выпучил глаза Денис. — Вы уверены, что это Лапландия?
Вожак был поражен не меньше. Он даже затормозил от удивления. Упряжка остановилась. Из ближайшего чума вылез старик в меховой парке, радостно улыбнулся при виде гостей и замахал руками:
— Мимо езжай не нада! Сюда ходи. К чукча в гости ходи.
К чукча в гости ходи. Чукча мясо вари. Чукча угощай!
— Душевно зовут.
— И разобраться не мешает, как нас сюда занесло… — пробормотал Дэн.
— Или их сюда… — Вожак выскользнул из упряжки и принял человеческий облик.
Его команда поспешила сделать то же самое.
— Обалдели? — возмутилась Кэтран. — Вы же его испугаете до смерти!
Однако чукча не испугался. Наоборот, чему-то жутко обрадовался.
— Я не понял, — подошел к нему Денис, — чукча?
— Чукча, чукча, — закивал головой старик.
— А в Лапландию как попал?
— Тундра плохо стала. Раньше Чум вышел, хлоп — белка, хлоп — зайка, хлоп — спичка, соль…
— Это кого ты там хлоп? — насторожился Ланс.
— Геолога… А теперь геолога нет, аднака. Баба скучай. В Лапландия надо, говорит.
Из чумов повыползли чукчи, чукчанки и маленькие чукчата. Гомонящая толпа обступила гостей со всех сторон. Женщины смеялись и бросали столь откровенные взгляды на мужскую половину команды Кэтран, что последние молодецки расправили плечи. Впрочем, достаточно было одного взгляда агента двенадцатого уровня на своих непосредственных подчиненных, чтобы те сразу усохли… И тут из соседнего чума выскочил взмыленный полуголый мужик явно не чукотского происхождения, радостно взвизгнул при виде пришельцев и ринулся к ним.
— Одного поймали. Говорит — Ганса меня зовут, не геолога… Не геолога, а спички есть, аднака… Сюда ходи не нада! — завопил старик, преграждая Гансу дорогу. — Другая чума работать беги!
— О, майн гот! — Ганс рухнул на колени и залопотал что-то непонятное, яростно стуча себя кулаком в грудь.
— Чего он?
— Работать не хочет. Говорит — смена пришла, аднака.
— А кем он у вас числится? — полюбопытствовала Кэтран.
— Я так понимаю — быком-производителем, — догадался Ланс, — породу улучшает.
— Мой собират местный фольклор, — ломал руки Ганс, — мой не произвотител!
— Повезло мужику, — позавидовал Дэн и поспешно спрятался за спину Его Величества.
— Он пошутил, — успокоил принцессу Ланс.
— Шутка, — подтвердил из-за его спины Дэн. — Скорблю о тяжелой доле бледнолицего брата и готов… Ой!
Она достала стажера и через Его Величество.
— Ты же не дослушала! — обиделся Денис, поднимаясь с земли.
Ланс копошился рядом: он послужил буфером, и ему перепало больше.
— Я хотел сказать, что фрица выручать надо. Тем более замена-то есть.
Кэтран оглянулась. Оборотни рассосались по чумам, и, судя по доносившимся повизгиваниям, вымирание племени уже не грозило. К принцессе подошел очень расстроенный вожак.
— Тут такое дело…
— Вижу… — Кэтран нахмурилась.
— Долго без женщин были… Одному мне вас не дотянуть.
— Сейчас все уладим, — успокоил вожака Денис. — Только стой рядом и поддакивай… Слушай, аксакал, — обратился он к старику, — у тебя олени есть?
— Есть, аднака.
— Давай меняться. Мы тебе оставляем своих орлов на развод, а ты нам взамен отдаешь оленей и геолуха.
.. в смысле, Ганса в придачу. По оленю за орла. Идет?..
Чукча пожевал губами и начал загибать пальцы, похоже, подсчитывая орлов по головам.
— Десять олень… Халасо, аднака? — спросил чукча, растопыривая пальцы обеих рук.
— Мы — не в счет! — поспешил тормознуть его стажер, показывая на себя, Ланса и Кэт. — У нас дело срочное. Аж до самой Финляндии добраться надо. Не до племенных работ. Ты не против? — на всякий случай уточнил он у вожака.
Вожак улыбнулся.
— Смотаться потом сумеете? — тревожно спросила Кэтран.
— Если захотим. Оборотня трудно удержать на цепи.
— Семь олень, — покладисто согласился старик. — Чум ходи. Пить, кусать будем, аднака.
— Кого кусать? — не понял Ланс.
— Кушать! — перевел Денис. — Крутой из меня толмач?
Посередине чума, в который их привели, горел огонь. Из кипящего котла сочился умопомрачительный аромат мясной похлебки. Ликвидаторы и Ганс сидели на оленьих шкурах перед деревянными блюдами, доверху наполненными крупными кусками мяса. От них валил пар. В чуме было жарко.
— Как беж проводника доберемша? — страдала Кэтран, задумчиво пережевывая оленину.
— Если не ошибаюсь, проводника сейчас в упряжку запрягают, — успокоил ее Денис. — А ежели нет, я этого… — Стажер осекся, сообразив, что до Андерсена, не раз подставлявшего его своей сказкой, ему добраться проблематично.
Денис вскочил, высунул голову из чума и закричал:
— Э! Так не пойдет! Две упряжки запрягай! Одного оленя — фрицу, шестерых — нам. Гансу к финнам не надо, он в свою Германию покатит.
— О, та! — передернулся измочаленный собиратель фольклора. — Только не Германий. Даний. Копенгаген. Позволтэ узнат: кута фы так спешит?
— Долго рассказывать, — отмахнулся Денис, — да ты и не поверишь… Слушай, — стажер повернулся к старику, невозмутимо тянувшему трубку с вонючей махоркой, — у вас кто-нибудь по-фински писать насобачен?