Заметив, что я их разглядываю, Кортес сказал:
— Взвод личной гвардии команданте. Сопровождают нас в качестве боевой поддержки.
— Компанейрос ветеранос, — добавил Арруба.
Вертолет поднялся в воздух, сделал круг над взлетным полем и устремился на юго-восток. Огни Гаваны мелькнули под нами и скрылись в темноте. Прощай, теплое море! — сказал я себе. Прощайте, солнечные пляжи, уютные отели, рестораны, авениды с пальмами и танцы под луной! Прощайте, сиесты, карнавалы и стройные мулатки, пляшущие сальсу! Анна будет очень разочарована. Еще бы! Три чемодана нарядов! Кажется, даже палантин из норки прихватила… А зачем?..
Кстати, о мулатках. Лететь на Кубу я собирался в одиночестве, но Анна не пустила. Мы с ней три года состоим в счастливом браке, и вроде бы она уже привыкла, что работа есть работа и не стоит таскаться за мужем по пятам, ибо его занятие весьма опасно. Тем более что у нее свои дела, лекции, семинары, сессии, курсовые и прочее, и прочее, что положено студентке-филологу. Но с Кубой она уперлась, как дрель в стену. Стена — это я, вот и начали меня сверлить. Собираю я свой сундук, а моя ласточка подбоченилась, ножку выставила и говорит:
— Один не поедешь. Я тоже хочу за границу.
— Вернусь, в Париж наведаемся или в Лондон, — отвечаю.
А она:
— Что мне Лондон, что Париж! Моя специальность — испанская филология!
— Ну, давай в Испанию отправимся.
В Мадрид, Толедо и Севилью. На пляжи в Коста-Браво. В Малагу съездим, в Гренаду, Кадис. Херес будем пить и танцевать до упаду.
— С тобой потанцуешь! Да и были мы в Испании уже два раза!
— Ну и что, солнышко, в третий раз поедем, — говорю, укладывая в сундук свой «шеффилд». — Испания не какая-то Франция или Швейцария, Испания — королевство! Монархию надо уважать, не так уж много их на земле осталось. К тому же в Кадисе и Гренаде мы не были. А из Кадиса сам Христофор Колумб…
Она как притопнет!
— Ты ничего не понимаешь, Петр! Я теперь в Латинскую Америку хочу! Пусть не в Бразилию, не в Аргентину, так хоть на Кубу! На Кубе тоже хорошо — пальмы, океан и пляжи с золотым песком… — Тут в глазах у нее появилось этакое мечтательное выражение. — Еще карнавалы, мулаты в белых штанах и мулатки-шоколадки… Ты мужчина видный, и одного я тебя к ним не отпущу!
— Вот как! Ревнуешь, значит! Однако, дорогая, на Кубе полный социализм. Мулаты, может, сохранились, а никаких мулаток-шоколадок нет.
— А куда они делись, дорогой?
— Ну, не знаю… трудятся, где велено… официантками, штукатурами, портнихами… в полиции служат… В общем, все при деле.
— Все равно не отпущу! — И тут она выкладывает последний аргумент: — А кто тебе переводить-то будет? Ты же на испанском два слова знаешь, и те — но пасаран!
В общем, уговорила она меня, уболтала и собрала три чемодана с туалетами. Семь купальников, вечерние платья, платья для коктейлей, шорты, топики, парео, слаксы, туфли, шляпы, босоножки… Ну, чем бы милая ни тешилась, лишь бы кровь из меня не пила! А ведь и такое случалось — правда, в начале нашего знакомства.
Вертолет стрекотал, двигаясь то над темной пальмовой рощицей, то над шоссе с редкими автомобилями, то над спящим городком. Гвардейцы дремали вполглаза, подтверждая мое мнение, что парни они опытные, знающие поговорку: солдат спит, служба идет. Разглядывая их, я решил, что кубинцы бывают трех сортов: белые, черные и шоколадные. Но отнюдь не шоколадки! Последнее относилось только к девушкам.
— Куда летим, дон Алекс? — спросил я, нарушив молчание.
— В Куманаягус, — сказал полковник. — Городок в предгорьях Сьерра-Гранде-Оковалко. Там военный аэродром. Дальше будем двигаться на джипах.
— Дальше — это куда?
— К месту событий. — Он вытащил карту и развернул на коленях. — Вот Куманаягус, а вот, в одиннадцати километрах от него, Каримба, еще одно поселение. Здесь и обнаружили склеп.
— Склеп?
— Старый захоронений, — подал голос капитан Арруба. На русском он говорил с сильным акцентом.
— Это мне понятно, — молвил я. — Хотелось бы взглянуть на склеп и окружающую территорию.
— Его нашел дон Луис Барьега, профессор-археолог, четыре месяца назад нашел, — откликнулся Кортес. — Он сейчас в Каримбе, ищет… как это?.. да, артефакты ранних времен испанского владычества, шестнадцатый век. Он покажет вам эту могилу. К счастью, Барьега остался жив. Но уже через несколько дней появились первые жертвы.
Разумеется, появились, подумал я, кивнув головой.
— С этого места прошу подробнее, полковник. Что за жертвы? Где их нашли? В каком состоянии?
— В основном это были жители деревень в окрестностях Каримбы.
Что за жертвы? Где их нашли? В каком состоянии?
— В основном это были жители деревень в окрестностях Каримбы. Семь женщин и подростков и двое мужчин, у всех разорвано горло или следы зубов на шее. Мы думали… — Кортес умолк, будто смутившись.
— Мне интересны любые ваши гипотезы, дон Алекс, — сказал я. — В моем деле нет мелочей.
— Буэно! Конечно, вам виднее, дон Педро. — Полковник задумчиво подкрутил ус. — Те деревни лежат в горах, места там довольно пустынные… Мы подумали — возможно, одичавшая собака… не овчарка или ротвейлер, а скорее, мастино… Но у пастухов в тех краях обычные псы, мелкая порода, и раны не похожи — слишком, я бы сказал, аккуратные. Появилась другая гипотеза… хм-м… политического свойства. Происки американских империалистов, понимаете? Предположим, они хотят запугать население, дестабилизировать обстановку… засылают с Флориды ренегатов, а те…