Мысль о государственном займе на закупки оборудования для оборонного ведомства все ещё не оставляла меня. К моей радости министр обороны Оксала на этот раз поддержал её. Правительство и парламент, я это чувствовал, всё же продолжали и дальше показывать недостаток понимания не только по отношению к плану получения займа, но и к тем 135 миллионам марок дополнительной суммы расходов, которые предложило министерство обороны летом 1934 года. По предварительным сведениям, смету расходов оборонного ведомства увеличили якобы лишь на 80 миллионов марок. В результате снова пришлось выпрашивать и торговаться по различным статьям бюджета.
Ещё в более ранние годы удалось сэкономить средства за счёт предоставления военнообязанным отсрочки от призыва в армию или же более жёсткого отбора их на призывных пунктах. И сейчас хотели прибегнуть к этому средству, предлагая количество призывников сократить на целых 4000 человек «в целях экономии средств для производства нового оборудования». Я предполагал опасным приобретать оборудование за счёт подготовки кадров; ведь 4000 человек составляло целых 18 процентов от годового призыва. Это сокращение активной армии на целый корпус войск прикрытия не только опасно повлияло бы на её боеготовность, но и сократило бы численность подготовленных резервов.
При рассмотрении вопроса о расходах на ВВС снова возникла старая диспропорция между численностью личного состава и количеством самолётов. Если численность личного состава не будет соответствовать количеству эскадрилий, которые будут в распоряжении в наступающем году, то нет смысла выделять средства на приобретение дополнительных самолётов. Распределяя денежные суммы, необходимо было бы учитывать и такой фактор, как подготовка специалистов различных категорий. Для обучения механиков, например, необходимо время, не менее двух лет. Показательным было также предложение о выделении сумм на противовоздушную оборону. На предупреждение о том, что в долине реки Вуокси не следует размещать промышленные предприятия, а в Тампере — авиационный завод, был дан ответ, что опасность воздушного нападения можно уменьшить с помощью зенитной артиллерии. Но как только вопрос зашёл о выделении денежных средств на противовоздушную оборону, то именно эту статью в бюджете уменьшили вдвое.
Скромные средства для инженерного укрепления Карельского перешейка вычеркнули вообще.
В своём заявлении я жёстко противился исключению этих сумм из бюджета, подчёркивая, что отсутствие средств ставит под угрозу сосредоточение полевой армии в минимальные сроки. Развитие авиации у русских делало очевидным, что наша мобилизация и сосредоточение войск пройдёт с опозданием и наши войска прикрытия будут вынуждены сражаться в течение более продолжительного времени. А раз так — им надо обеспечить возможность держать долговременную оборону. В противном случае мы будем вынуждены сдать Карельский перешеек. Я потребовал также создания специальной организации для проектирования работ по инженерному укреплению.
В июне 1934 года меня пригласили в Англию на авиационную выставку. Эта ежегодная выставка в Хендоне являлась как бы верстовым столбом на пути развития авиации, и, поскольку прогресс в области авиации представлял для меня огромный интерес, я отправился в дорогу, ожидая увидеть много для себя полезного. Мои ожидания оправдались полностью. Выставка произвела огромное впечатление. Организованная английской авиационной промышленностью, она показала, какой огромный шаг вперёд сделало летающее оружие.
Когда по возвращении в июле домой ко мне обратились газеты с просьбой об интервью, я использовал эту возможность для того, чтобы рассказать широкой публике о моих лондонских впечатлениях и сомнениях, которые касались будущего. Интервью заканчивалось тем, что и нам крайне необходимо отвести авиации должное место в системе обороны, прежде всего потому, что именно в этом виде вооружённых сил можно, не превышая наших экономических возможностей, достичь с наименьшими материальными жертвами и малыми человеческими ресурсами наибольшей, по возможности, эффективности. Особенно для малой страны, находящейся постоянно под угрозой, этот вид вооружения имеет господствующее значение. Одновременно я хотел выступить с публичным заявлением по вопросу обороны и, поскольку проблемы обороны северных стран в эти дни обсуждались в Хельсинки на встрече межпарламентского союза этих государств, сделать несколько замечаний относительно тех заявлений, которые были высказаны на этом форуме.
Эта часть моего заявления звучала следующим образом:
…
«Недавно в нашей столице собрались представители многих стран, которые из благородных побуждений пытались провести работу во благо вечного мира. Тому, что эти лица в столь тяжёлое время способны учитывать малейший прогресс в политическом мышлении, удивляться не стоит. И если мы сопоставим результаты, которых достигла пропаганда мира и переговоры о решении международных противоречий, мы, пожалуй, можем согласиться с тем, что кое-чего мы добились, но эти итоги отнюдь не в пользу малых государств.