Что касается потерь русских на восточном фронте, то здесь руководители пропагандистских органов, по всей видимости, не смогли изобрести никакого приемлемого объяснения.
Несомненно, русские энергично использовали опыт похода на Финляндию, проводя под руководством маршала Тимошенко реорганизацию вооружённых сил, которые, по словам самого маршала, высказанным военному атташе Финляндии в Москве, «многому научились в этой тяжёлой войне, где финны сражались героически». Интересно, что и генералиссимус Сталин говорил о слабых действиях своей армии. Так, в ноябре 1943 года он сказал президенту Рузвельту: «Война с Финляндией показала, что советская армия была недостаточно вооружена и действовала плохо. Поэтому армию реорганизовали, но всё равно нельзя сказать, что она в момент нападения Германии была первоклассной».
Вне всякого сомнения, это верно, хотя военная промышленность Советского Союза в 1940—1941 годах успела произвести неожиданно большое количество современного военного снаряжения. Однако полученный опыт использовать на практике не успели, ибо те же недостатки руководства, тактики и организации, которые были свойственны Красной Армии в войне против нас, проявились и на первом этапе советско-германской войны. Утверждение немецкой пропаганды о том, что финская война дала превратную картину о Красной Армии, безосновательно.
Интересной частной чертой реорганизации Красной Армии явилась ликвидация политического руководства в войсках, во всяком случае, официально, и возвращение генеральских и иных званий с присущими им знаками различия и привилегиями.
В связи с большими поражениями на советско-германском фронте летом 1941 года двухступенчатость руководства вновь была возвращена, и борьба за власть между этими двумя ступенями продолжается, о чём внешний мир знает мало.
Зимняя война дала ясное представление, как о финских оборонительных возможностях, так и о недостатках нашей обороноспособности. Полученный опыт показал, что правы были те, кто два десятка лет придерживался мнения о том, что в нашей стране гораздо больше возможностей для обороны против колосса, чем можно было предположить, исходя из данных учёта населения, и что природные условия и качественное превосходство личного состава решительным образом могут ликвидировать количественную диспропорцию.
Полученный в войне опыт ясно показал последствия той политики экономии, которой правительство придерживалось много лет. Экономия денег в мирное время была оплачена теперь кровью. Кадрового личного состава также было недостаточно, и частично эти люди были измотаны многолетней тяжёлой работой. Как офицеры, так и унтер-офицеры резерва самозабвенно выполняли свою задачу, но они, естественно, не могли повсюду заменять активные кадры.
Недостатки в обучении также были весьма ощутимы. Их, правда, в какой-то степени выравнивали прирождённые свойства воина у финских солдат, однако для овладения современной техникой войны требуется гораздо больше, чем умение стрелять и ходить на лыжах. Обучение, в частности, должно дать солдатам представление о том, с чем они встретятся на войне, а именно это у нас в значительной степени и отсутствовало.
Большинство наших солдат до начала войны танков и не видели, и нам пришлось уже в ходе военных действий импровизировать, борясь с танками противника.
И всё же самым тревожным фактором была наша слабая материальная готовность. Для обеспечения мира её следовало бы сделать более эффективной во всех отношениях. Нужно бы было модернизировать все рода войск и создать обладающее ударной силой танковое оружие. Относительно лёгкими экономическими жертвами мы смогли бы добиться того, что Советский Союз в тех особых военных и политических условиях, которые господствовали перед Зимней войной, нападая, подумал бы о том, что война предстоит тяжёлая и изнурительная, и Москва, может быть, решила бы не начинать этой войны. Если бы у пехоты было на вооружении 20-мм полуавтоматическое противотанковое ружьё, которое изготовили спустя несколько месяцев после заключения мира, то потери русских в танках были бы больше в несколько раз и их атаки потеряли бы остроту. Добавка пятидесяти современных истребителей и нескольких зенитных батарей перед началом войны также дала бы нам иные возможности сдерживать военно-воздушные силы противника. Храбрых лётчиков, конечно, хватило бы на большое количество самолётов. Артиллерия благодаря усилиям своего инспектора генерала Ненонена достигла уровня, который как в стрелково-техническом, так и в тактическом отношении был таким высоким, какого вообще может достичь артиллерия. Слабостью нашей была нехватка современного оборудования и боеприпасов. Нужно было бы ещё в мирное время приобрести несколько батарей тяжёлой артиллерии и заблаговременно подготовить промышленность к войне.
Если мы к тому же позаботились бы об укреплении Карельского перешейка и восточной границы на возможных направлениях наступления противника, то предпосылки более успешной обороны были бы повсюду совершенно иными. Гарантированное страхование на случай войны также не было бы излишним бременем для нашей экономики. Такому страхованию препятствовал тот факт, что вопрос обороны с самого первого года нашей самостоятельности был превращён в партийное дело. Крупнейшие партии упрямо противились выделению даже самых скромных денежных средств. Только тогда, когда уже было слишком поздно, они проснулись и поняли, куда завела их такая политика.