— Это был полицейский Оутс, бдительный страж мира и покоя в Тотли, — объяснил я, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не завыть, как кладбищенское привидение, и не повиснуть на потолке. — Сэр Уоткин послал его в комнату охранять принадлежащие ему вещи. Он сидел в засаде. Ожидал гостя. Думал, что это буду я.
— Очень рада, что гостем оказался не ты. Бедняжка, тебе бы такого не выдержать. Ты бы растерялся, стал столбом — хватай тебя голыми руками. Признаюсь честно: когда этот полицейский неожиданно вошел из сада, я сама на миг окаменела. Но все хорошо, что хорошо кончается. Я мрачно покачал головой.
— Заблуждаетесь, моя легковерная дряхлая родственница. Это не конец, а начало. Папаша Бассет сейчас начнет настоящую охоту.
— Пусть начинает.
— А когда он с полицейским придут сюда и станут обыскивать комнату?
— Они не посмеют.
— Еще как посмеют. Во-первых, они считают, что здесь спрятана каска Оутса. Во-вторых, полицейский уверен, как передал мне Дживс, который слышал это из его собственных уст, когда останавливал кровь из разбитого носа, что он преследовал в темноте меня.
Во-вторых, полицейский уверен, как передал мне Дживс, который слышал это из его собственных уст, когда останавливал кровь из разбитого носа, что он преследовал в темноте меня.
Тетушкина веселость улетучилась, как я и ожидал. До этого она просто сияла. Теперь перестала сиять. Я внимательно глядел на нее и наблюдал, как малодушничает наша мысль и вянет, как цветок, решимость наша в бесплодье умственного тупика.
— Хм! Неприятное положение.
— Неприятное — не то слово.
— Если они найдут здесь серебряную корову, это будет трудно объяснить.
Она поднялась и, поглощенная своими мыслями, разбила слона.
— Нельзя терять голову, это главное, — сказала она. — Мы должны задать себе вопрос: «Как бы поступил Наполеон?» Он всегда находил выход из тупика. Вот у кого была голова на плечах. Мы должны придумать что-то очень хитрое, ловко извернуться и совершенно сбить с толку этих прохвостов. Итак, я жду предложений.
— Я предлагаю вам немедленно выкатиться отсюда вместе с этой мерзкой коровой.
— И столкнуться на лестнице со сворой ищеек. Благодарю покорно. Что скажете вы, Дживс?
— Пока ничего, мадам.
— А вы не можете узнать позорную тайну сэра Уоткина, как узнали секрет Спода?
— Нет, мадам.
— Конечно, я требую слишком многого. В таком случае корову надо где-то спрятать. Но где? Извечная проблема, вот почему убийцам приходится так трудно — куда девать труп? Трюк из «Похищенного письма», может быть, стоит повторить?
— Миссис Траверс говорит об известном рассказе Эдгара Аллана По, — объяснил мне Дживс, видя, что я не врубился. — Там идет речь о краже важного документа и похитивший его персонаж одурачил полицию, положив документ у всех на виду вместе с другими письмами, считая, что никому не придет в голову искать там, где вещи и положено находиться. Миссис Траверс, без сомнения, хочет предложить, чтобы мы поставили сливочник на каминную полку.
Я засмеялся, собрав остаток сил.
— Да вы посмотрите на каминную полку! Над ней как будто смерч пронесся. Если туда что-нибудь водрузить, все взгляды сразу же обратятся на этот предмет.
— Да, верно, — вынуждена была признать тетя Далия.
— Дживс, суньте эту мерзость в чемодан.
— Не годится. Они обязательно будут искать в чемодане.
— Хотя бы на время, — сказал я. — Мне тошно на нее смотреть. Пожалуйста, Дживс.
— Слушаю, сэр.
Наступило молчание. И только тетя Далия заикнулась, что надо забаррикадировать дверь и приготовиться к осаде, как в коридоре послышались шаги: кто-то приближался.
— Вот и они, — сказал я.
— Кажется, они спешат, — заметила тетя Далия.
Она была права. По коридору бежали. Дживс подошел к двери и выглянул.
— Это мистер Финк-Ноттл, сэр.
В комнату с разбега ворвался Гасси. Одного острого взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он бежал не ради спортивного интереса. Его очки затравленно блестели, волосы стояли дыбом, совсем как иглы у рассерженного хамелеона.
— Берти, ты не против, если я спрячусь у тебя до первого утреннего поезда? — спросил он.
— Под кроватью будет отлично. Я тебя не потревожу.
— В чем дело?
— А, связанная простыня, это еще лучше. Именно то, что нужно.
Тетя Далия фыркнула — как будто кто-то выстрелил из салютной пушки, — давая понять Гасси, что его присутствие нежелательно.
— Убирайтесь отсюда, глупый Виски-Боттл, — строго приказала она. — Мы совещаемся. Берти, если просьба тетки для тебя что-то значит, ты сейчас же выставишь этого болвана за дверь и больше не пустишь.
Я поднял руку.
— Подождите! Должен же я хоть что-то понять. Оставь простыни в покое, Гасси, и толком объясни. За тобой опять гонится Спод? В таком случае…
— Да не Спод. Сэр Уоткин!
Тетя Далия опять фыркнула, словно бы на бис после бурной овации восхищенного зала.
— Берти…
Я опять поднял руку.
— Минутку, старушенция. Что значит — сэр Уоткин? Почему сэр Уоткин? Зачем ему охотиться за тобой?
— Он прочел блокнот.
— Не может быть!
— Может.
— Берти, я всего лишь слабая женщина…
И снова я поднял руку. Сейчас не время выслушивать бредни теток.
— Рассказывай, Гасси, — обреченно попросил я.