— Положи свою правую руку на голову, затем брось дубину на землю и левую руку положи на правую. Делай все быстро, пожалуйста! Как только Раньи все сделал, гивистам сделал шаг вперед, слегка дрожа, вынул тепловой пистолет из?за пояса и отступил.
— Хорошо. — Маленькие черные глазки не моргнули. — Пожалуйста, не шевели руками, чтобы я все время мог держать под контролем твои пальцы. Уголком глаза Раньи мог видеть, что гивистам все еще дрожал, он не мог понять, как убедили принять участие в засаде столь высокоцивилизованное и безобидное существо.
Женщина поднялась и отряхнула пыль со спины:
— Подмога подоспела вовремя, хотя я ожидала, что это будут люди.
Впрочем, я, конечно, не жалуюсь. — Она двинулась к нему.
— Стой, пожалуйста, на месте.
Остановившись, она в изумлении поглядела на юланца. Стоя лицом к лицу с пленником, он оставался совершенно спокоен. Но под взглядом человека он слегка вздрогнул. Раньи заметил реакцию.
— Что такое? — пробормотала она. — Я одна из назначенных для его поимки охотников. Вы хорошо справились с заданием и будете соответственно награждены. Я позабочусь об этом сама. Но вы не специально подготовленные солдаты. Я не собираюсь лишать вас вашего оружия. Я возьму оружие лишь на время, пока вы не заберете у него мое обмундирование. Затем мы вызовем транспорт, который увезет нас всех отсюда. — Она сделала еще шаг.
Юланец отступил и направил оружие на нее:
— Стой на месте, человек. Не заставляй меня повторять это. Твое присутствие все усложняет и я думаю, как мне себя вести. Раньи стоял и ждал развязки, заложив руки за голову.
— Вы хотите забрать его живым и оставить здесь, на Омафиле для наблюдения и изучения, — говорил юланец.
— Конечно, — женщина продолжала смотреть на трехногого.
— Я не могу позволить вам это сделать. — Распушившаяся шерсть удваивала его в размере. — Он должен умереть.
— О чем ты говоришь? — взгляд Нейды сосредоточился на стингере. — Неужели вы не понимаете, насколько важным является этот подвиг для каждого из вас. Неужели не понимаете, как вас будут чествовать, когда станет известно, что ты и гивистам поймали сбежавшего воина?ашрегана?
— Мы не собираемся делать ничего «впечатляющего», — сказал ей юланец.
— Нам не нужны никакие чествования, — добавил гивистам.
Покачивающимся, слегка дергающимся движением, свойственным его расе, юланец сделал двойной шаг по направлению к Раньи.
— Это существо должно умереть. Оно является результатом опасной мутации, ненормальностью, которая может внести смятение и мирную жизнь Омафила, в случае еще одного побега из?под стражи. Он уже однажды сбежал, несмотря на столь превозносимую правительственную охрану. — Он сделал неопределенный жест пистолетом. — Только посмотри на него! Он весь искорежен и изуродован в результате добавления человеческих свойств. Разве можно себе представить что?либо более гротескное? Пусть лучше он будет мертвым.
— Как вы узнали о моем побеге? — с любопытством спросил Раньи.
Юланец что?то сделал со своим ртом, может быть, изобразил улыбку.
— У меня хорошо информированные друзья.
— Тогда твои друзья, конечно, сказали тебе, что не вам решать судьбу пленника, — Трондхайм взглянула в сторону пленника. — Сюда уже движется транспорт.
— Сюда уже движется транспорт. Как вы объясните им смерть ашрегана?
— Мы не подумали об этом. — Гивистам в тревоге поглядел на небо. — Мы и в самом деле не подумали об этом.
— Не волнуйся! — резко сказал Теот. — Женщина пытается спасти жизнь монстра путем лжи. — Он указал на пистолет. — Это займет одно мгновение, и нас здесь не будет.
— Как представитель войск я приказываю вам отдать мне все оружие! — Нейда сделал шаг в сторону трехногого, глаза ее блестели. — Или ты и меня хочешь пристрелить?
— Ты можешь меня потом и убить, но это неважно, — спокойно ответил Теот. Перспектива стать мучеником не пугала его. — И моя жизнь не важна. Я с удовольствием умру, чтобы защитить мой мир от этого существа. Если только станет известно о его присутствии на Омафиле, всех обуяет паника. Узор не имеет права оставлять его здесь. Омафил — цивилизованное и мирное место. Таким оно и останется. — Он поглядел на Раньи. — Не пытайся меня убедить в обратном. Я был с ним на корабле, наблюдал за ним, и я знаю.
— Но об этом ничто не станет известно, — сказала Трондхайм.
Теот издал какой?то глубокий гортанный звук.
— Он уже однажды сбежал.
— Этого больше не повторится. — Она говорила медленно и спокойно.
Кажется, впервые юланец начал сомневаться.
— Можешь ли ты это гарантировать? Можешь ли ты быть в этом убеждена абсолютно? Думаю, что нет. Его присутствие Здесь говорит, что нет. Лучше ему умереть.
Трондхайм сделала еще шаг и вытянула руку. Теперь она была совсем близко от обитателя Юлы, заметил Раньи:
— Боюсь, что я не могу допустить этого. Если ты собираешься пристрелить его, то тебе придется убить и меня. Пожалуйста, дай мне пистолет.
Командная интонация человека заставила Раньи вздрогнуть. Неудивительно, что юланец задрожал с головы до ног. Когда оружие было передано женщине, Раньи сделал легкое движение. Ногой он бросил песок в глаза юланцу. Тот издал легкий писк, бросил оружие и поднес руки к лицу — типичное движение обычного, не подготовленного к бою существа. Раньи повернулся и приблизился на расстояние вытянутой руки к гивистаму. Выпучив глаза, тот наобум стрельнул, но Трондхайм пригнулась. Огромная ветвь упала с ближнего дерева, срезанная выстрелом стингера.