— Прекрасный кот, прекрасный!
В дверь стукнули, и в кабинете появился прислужник из трапезного зала Управления; он вкатил столик с простым чайником, тремя чашками и блюдом фуцзяньских засахаренных фруктов.
Люлю проводил прислужника взглядом и, когда за ним закрылась дверь, обернулся к Багу.
— Милейший господин Лобо, — улыбнулся он.
— Милейший господин Лобо, — улыбнулся он. — Мне кажется, у вас в отношении меня и Сэма…
— И Юлли, — вставил Дэдлиб, чиркая спичкой о ноготь.
— Да, и Юллиуса, — поправился Люлю, — возникли не совсем правильные мысли. То есть мысли-то правильные, конечно, но выводы, которые вы из них можете сделать, выводы могут быть неправильные…
Дверь снова распахнулась, и на пороге возник Богдан. Окинул цепким взглядом из-под очков собравшихся:
— Добрый день, драгоценные преждерожденные.
Он вошел и решительно протянул руку нихонскому князю:
— Господин Люлю… — Обернулся к Дэдлибу. Тот легко вскочил, держа тонкую сигару на отлете. — Господин Дэдлиб. — Милейший господин Оуянцев! — всплеснул руками Люлю. — Как удачно, что вы тоже подошли! А я-то уже хотел просить господина Лобо пригласить к нам сюда вас — или всем нам перейти туда, где вы. Как удачно и вовремя!
— Преждерожденные Люлю и Дэдлиб хотят сообщить нечто важное, — сказал Баг, придвигая Богдану стул. — Они опасаются, что мы можем сделать на их счет неправильные выводы, еч.
— Можем, но, скорее всего, не станем, — мягко отвечал Богдан, садясь. — Драг еч, ты что же, так и будешь восседать за своим столом, ровно Небесный Шаншу? — добавил он, видя, что Баг вновь направился на отшиб.
— Право же, милейший господин Лобо, идите к нам, сюда! — Люлю легким движением руки расположил столик с чашками между двумя креслами и стулом, на котором уже чинно восседал Богдан, и ухватил за спинку другой, стоящий у стены стул. — Мы пришли с самыми добрыми намерениями! — закончил нихонец, установив стул рядом с Богданом, напротив кресла Дэдлиба.
Баг с сожалением покинул свой стол: там, на нижней поверхности крышки располагалось несколько очень нужных в некоторых случаях кнопочек; одну, впрочем, Баг нажал — заработало звукозаписывающее устройство.
Работа…
А на душе у него после вступительных слов Люлю как-то полегчало. Похоже, то, что Баг чаял исполнить, да то ли не успел, то ли не решился, — собрался исполнить нихонский князь. Поговорить толком.
— Итак, — воскликнул Люлю, хватаясь за чайник, — думаю, чтобы упростить ситуацию… Вы знаете, я чертовски не люблю этих всех недомолвок, сложностей, а многие так и норовят запутать все еще больше, и чтобы вот так, по-простому — это нет! Чтобы упростить ситуацию, я думаю, нам для начала надобно представиться. — Он ловко наполнил чашки чаем и взял свою. — Давай, Сэм.
Дэдлиб полез во внутренний карман кожаного пиджака, извлек из него солидный бумажник с монограммой, раскрыл, развернул и вытащил из какого-то явно потайного отделения запаянную в пластик карточку. Протянул над столиком Багу.
Это было удостоверение особого агента международной организации, именуемой Интерпол.
«Я так и знал», — подумал Баг.
Он передал документ Богдану и внимательно посмотрел на Дэдлиба.
«Господи, как все просто!» — подумал Богдан.
Дэдлиб пожал плечами.
— Мы ужасно извиняемся, — сказал он, пуская дым к потолку, — но к нашему превеликому сожалению Ордусь пока не имеет никаких договоренностей с Интерполом, поэтому мы и вынуждены были проникнуть к вам негласно.
Попросту говоря — как частные лица. Более того, взаимодействовать с вашими правоохранительными структурами, например — с полицией, мы не можем иначе, как при посредстве добрых личных отношений и персональных контактов. А нам сейчас нужно взаимодействие… содействие. — Прошу понять нас правильно! — вступил Люлю. — Во-первых, все имеет свои положительные стороны, в том числе и это — иначе как бы мы, например, узнали вас, милейший господин Лобо, — кивок в сторону Бага, — и вас, уважаемый господин Оуянцев-Сю, — кивок Богдану. — Признаюсь вам: я редко говорю так искренне и серьезно, как сейчас… А во-вторых, дело, обстоятельства которого заставили Сэма устремиться в Ордусь, до того щекотливое, что у нас просто не было выбора, вы понимаете?
— А вы — тоже агент? — спросил Богдан, поднося чашку к губам. Чай был в меру горячим, но, разумеется, без сахара. В трапезном зале Управления хорошо знали вкусы Бага, и Богдан даже немного пожалел об этом: он откровенно устал от перелетов, и чашка крепкого, по-настоящему сладкого чая могла бы его существенно подбодрить.
— Я?! — искренне изумился Люлю. — Сэм, ты слышал? Нет, никакой я не агент, я сын своего отца и брат своего брата. — Люлю выхватил из кармана серую книжицу с занятным гербом на обложке. — Сами смотрите, вот мой паспорт.
Баг внимательно изучил паспорт, выданный на имя Като Тамуры. Кое-какие сомнения у него, однако, остались. Ну, паспорт… Подумаешь, паспорт.
— И Юлли не агент, — продолжал Люлю, — Юлли мой друг.
— И мой, — вставил Дэдлиб.
— Тогда какая связь…
— О, это просто! — махнул рукой Люлю. — Не знаю, как у вас, а у нас, если друг оказывается в трудном положении, ему обычно помогают. Я не мог отпустить Сэма сюда одного, а Юлли увязался за нами и даже взял на себя довольно сомнительную часть предприятия. Вот и все.