Судья Ди сидел на террасе перед закрытой дверью; шерсть его свалялась и висела какими-то неопрятными клочьями, но выглядел он спокойным и даже, скорее, довольным. Ровно морской волк после шторма: мол, потрясло изрядно, чуть всю душу не вывернуло, что и говорить, — зато какая романтика, три якоря мне туда и туда…
А рядом с Судьей лежала на боку эта самая банка; из дырочек в крышке неторопливо сочились прозрачные капли, а внутри извивалось нечто длинное, розовое и весьма омерзительное.
— И что сие значит? — Баг сложил полотенце и приблизился к Богдану и к банке. — Как думаешь, еч? — Богдан не ответил. — Судья Ди, где ты это взял?
Кот безмолвствовал, вылизываясь.
— Я бы сказал, что это очень похоже на пиявку, — с некоторым сомнением в голосе наконец отозвался Богдан. — Но для пиявки она очень, ну очень странная.
— Да… — протянул Баг, вглядываясь в розовое существо. — Здоровенная. У нас не водится. Такая как тяпнет…
— Драг еч, пиявки не бывают такого цвета! Где ты видел розовых пиявок, да еще с полосками?
— Ну, полоски, положим, у пиявок бывают… — Баг поднял банку и потряс ее. Розовая лента на мгновение сбилась с направления и ритма, а потом сориентировалась и поплыла с усиленной энергией. — Но наши пиявки — они черные, и на них более светлые полоски, а когда они крови насосутся, полоски становятся заметнее. — Баг поставил банку обратно на стол. — Определенно пиявка: видишь, у нее присоска на… гм… голове?
— На конце, — веско уточнил Богдан. У него отчаянно болели потянутые непривычными движениями мышцы, и потому мыслил он на редкость парадоксально. Баг покосился на него, но от комментариев воздержался. Судья Ди завершил мероприятия по первичному наведению чистоты и, подойдя к напарникам, привлек к себе внимание вполне привычным «мрр».
— А! Сейчас-сейчас, извини, хвостатый еч. — Баг скрылся в кухне. Хлопнул холодильник. Потом пробка. Потом зажурчало.
Появился Баг и поставил перед котом пиалу, до краев полную пивом.
— Прошу!
Кот степенно приблизился и начал лакать напиток.
— Не поверишь, еч… — заметил Баг, с симпатией глядя на Судью. — Пьет только «Великую Ордусь». — Он достал сигарету и щелкнул зажигалкой. — Нет-нет, про сигареты мы с тобой уговорились раз и навсегда! И не думай даже! — Он погрозил пальцем заинтересованно поднявшему морду коту.
Кот слизнул стекавшую по носу каплю и вернулся к пиву.
— Э-э-э… — в изумлении широко открыл глаза Богдан, — и часто у вас… вот так? — Он указал на кота, как ни в чем не бывало лакающего пиво.
— Каждый вечер. Но сейчас хоть и день, ты же понимаешь, еч, животное переволновалось…
Богдан только руками всплеснул.
— Ладно, еч. То, что ты спаиваешь котика, это ваше с ним дело. — Судья Ди оторвался от пива и внимательно взглянул на Богдана. Потом демонстративно зевнул во всю пасть. — Хорошо, не будем об этом, — примирительно сказал коту Богдан. — В конце концов… Да! Итак, что мы имеем? Самонашедшегося кота, а также малопонятную, но вполне живую тварь в баночке. Которую этот кот сюда притащил на…
— На шее, — уверенно предположил Баг, а когда Богдан удивленно посмотрел на него, добавил: — Наверное, просунул голову в ручку, и банка всю дорогу болталась у него на шее. Очень аккуратно нес… Драг еч, может, ты тоже пива хочешь?
— Нет, спасибо.
— Напрасно отказываешься. Мускулы сразу отмякнут, страдать перестанешь…
— Еще Конфуций говорил, что страдания облагораживают благородного мужа.
— Детские — нет.
— Все равно в такую рань я пить алкоголь не буду. Лучше смерть. Мы все и так уже до… до розовых пиявок с твоим котом допились…
— Ты же трезвый совсем!
— Вы оба на меня дышите, ты это учитывай!
— Сейчас перестанем. Эй, хвостатый преждерожденный! Будь так снисходителен, перестань дышать в присутствии благородного минфа!
Кот безо всякого почтения покосился на Богдана и едва заметно дернул кончиком хвоста.
— Понятно… — пробормотал Богдан. — Хорошо. Ты мне вот что скажи: ты уверен, что он настолько разумен? То есть я понимаю, что он разумен — но настолько? Может, кто-то ему помог навесить банку на шею?
— Все может быть, драг еч. Я же говорю: очень подозрительно. Но кот умный. Ты же видишь, — Баг гордо указал на Судью Ди, который с чувством выполненного долга аккуратно вылизывал опустевшую пиалу.
— М-да… Не буду я говорить, что я вижу. Нашелся кот — и ладно… И все же, Баг. Сюцай и кот ведь не разлучались? Нет. Сюцай и кот пропали? Да. Потом кот возвращается, проблудив сутки невесть где, весь грязный и с неким сосудом на шее. В сосуде — загадочное животное. Не логично ли будет предположить, — Богдан старался не шевелиться в кресле, а если не шевелиться, руки-ноги почти не болели и логичному мышлению не препятствовали, — что это сюцай его отправил к нам с данным животным? Причем — сам будучи по каким-то причинам не в состоянии его нам принести?
— Логично, логично… — проворчал Баг. — Драг еч, мне эта мысль уже полчаса мозги сверлит. Только я это проще формулирую.
— Как?
Баг покрутил головой:
— С Елюем что-то случилось, и это «что-то» как-то связано с такими вот пиявицами. И единственный способ, которым сюцай смог дать мне об этом знать, — вот он, способ, сидит, пиво переваривает… А толку чуть. Все равно непонятно, что делать.