— Ким, это то самое место, о котором я подумала?
Он кивнул. Ее позабавило выражение его лица, несчастное оттого, что опять придется объяснять, уговаривать, доказывать.
— Тут недалеко, — только и сказал он.
— Я тоже могу что?нибудь понести, — свеликодушничала Имоджин.
Ким помотал головой.
— Если уж я не могу отвезти тебя туда, то, во всяком случае, на себе тебе ничего переть не придется. Я сказал. Я еще и тебя дотащу, если понадобится.
— Ну почему ты все время хвастаешь?!
— Хвастаю? Да ничуть! Ты разве забыла?
Имоджин расхохоталась от души.
— Нет, — сказала она. — Не забыла. Ты сам во всем виноват. Мне понравилось. Таскать тебе теперь меня на руках… или на шее… долго.
— Так я разве против?
С постоялого двора они вышли через заднюю калитку, чтобы заведомо остаться незамеченными для любых посторонних глаз. Тропы, ясное дело, не было. Зато была… роса! И кукушка отсчитывала им удары сердца.
Ким задрал голову вверх.
— Кукушка?кукушка, сколько мне жить?
Ответом ему было нежданно наступившее молчание.
Сердца екнули у обоих, усилием воли разочарованный Ким скроил презрительную мину: кто, мол, в делах этого рода доверяет лесной птице, и вообще, не очень?то и хотелось, и надо ж было сморозить вслух такую глупость…
Тут, словно спохватившись, пестрая тварь разразилась целым водопадом своих запоздалых «ку?ку», одарив Кима их доброй сотней, как будто желала возместить ему первую свою незадачу.
— Перелетала, должно быть, — утешила его Имоджин. — Занята была. Или блоху искала в перьях.
— Помню, — произнес Ким, ступая сзади, — ты босая, подол у тебя в росе до самых коленок. И шею тянешь. Лицо испуганное.
Березы стояли вокруг, как столбы, подпирая небо.
— Ким, — спросила Имоджин, легко шагая впереди, — я хочу тебя спросить… именно теперь, когда ни над тобой, ни надо мной не довлеют высокие чины… даже если тебе они папа с мамой… — Она намеренно употребила слова, какими отца и мать называют дети, чтобы сохранить меж собой и Кимом оттенок шутки, а придется — так и спрятаться за него.
— Ну?
Она усмехнулась: дыхание у него явно потяжелело.
— Ты в самом деле хочешь меня в жены?
Она остановилась и обернулась, потому что шаги у нее за спиной смолкли.
Ким медленно опустил наземь ручную кладь.
— Имодж, — сказал он беспомощно, — ты издеваешься? Ты представляешь себе желания парня, которому такая девушка, как ты, оказала честь… вроде этой?
— И что же это за желания?
— Найти уединенное местечко, — ответил он, тщетно пытаясь удержать на месте уголки губ. — Запереть дверь покрепче…
— А девушка при этом — с какой стороны двери? — поспешила уточнить Имоджин.
Ким поперхнулся, проиграв схватку с собственным чувством юмора, и Имоджин охотно его поддержала.
— Имоджин, — важно сказал Ким, безбожно ее передразнивая, — я тоже хочу тебя спросить… именно теперь, когда ты не отбиваешься ни от чьих назойливых притязаний…
Она невольно вздрогнула.
— …ты в самом деле хочешь меня в мужья? Выбор, который тебе предоставили, в общем, невелик.
— Ну, у меня в сравнении с вами хоть какой?то выбор был, — ответила Имоджин серьезно. — Меня, конечно, смущало, что я для тебя как будто… что ты меня совсем не…
— Ойхо за тобою волочился так искренне и агрессивно… Я полагал, против него у меня и шансов нет. Девушкам он нравится сильно. Имодж, ты понимаешь, я мужчина, и способен управлять своими желаниями… ну, до некоторой степени… однако если бы я дал тебе понять, что хочу… что люблю, — поправился он, нахмурившись, — а ты бы выбрала другого, мне было бы трудно остаться другом моему брату.
— Так, может, хотя бы поцелуемся?
Они оба сделали несколько осторожных шагов друг к другу, одна рука Кима обвилась вокруг ее талии, другая бережно придержала затылок. Ее собственные руки естественным образом вспорхнули ему на шею. Спустя несколько ударов сердца Имоджин осторожно приоткрыла один восторженно?испуганный глаз… успокоившись, что Ким честно зажмурился, в полном удовлетворении закрыла его снова… на все время, пока Ким не пошатнулся, теряя равновесие.
— Чертова… сумка! — пробормотал он, делая движение избавиться от поклажи.
— Эй! — окликнула его Имоджин, переводя дух. — Твое… уединенное местечко… далеко еще? Я имею в виду — трава тут сырая. Я хотела сказать — еще!
На этот раз сумки все?таки перевесили, Имоджин с веселым воплем успела отскочить, а Киму, чтобы подняться на ноги, пришлось?таки выпутываться из ремня.
— Это всегда так бывает? — спросила она. — Или это только ты так целуешься?
— Ну, — скромно сказал Ким, — я старался. Имодж, чтоб ты знала… ты — мед.
— Ты — мое солнце, Ким, — ответила она из безопасного отдаления.
После небольшой неразберихи с отряхиванием Ким перенавьючился, и пара продолжила свой путь.
— Что еще ты хочешь узнать? Спрашивай.
С его стороны предложить такое было неосторожно.
Имоджин на правах хозяйки знала совершенно точно, сколько у него обуви, штанов и рубашек и что он ест на завтрак, обед и ужин. Ей, правда, не терпелось выяснить, что такое Ким?мужчина, но с этим они, кажется, уговорились чуточку подождать.
— Расскажи мне о Молль, — предложила она, намеренно пригасив свой озорной эротический настрой.