Я усмехнулся.
— Просто чудно. Если вы такой уж любитель закона, Виктор Михайлович, не объясните, что тут за парни вчера играли в салочки с гранатометами и почему вы голосовали за то, чтобы послать этих парней? Как, например, насчет того, чтобы послать мне повестку, а не гранатометчика — в рамках построения правового государства?
— Вы сами себя поставили вне общества и вне государства, Шариф. Государство имеет право применять насилие. Более того — оно обладает монополией на его применение.
— Понятно. И вы опять будете голосовать за гранатометчиков?
— Да. Я не верю, что вас нельзя убить.
— Может, и можно, — процедил я сквозь зубы, — однако не советую.
И с этими словами, открыв сейф, я подал в руки Адашкевичу коробочку. Адашкевич раскрыл коробку. То, что там лежало, имело вид белого мерцающего шарика, внутри которого корчил рожи какой?то уродец. Адашкевич помял шарик пальцами — тот послушно прогнулся, принимая любую форму, а странное лупоглазое созданьице внутри шарика тоже распласталось.
— Это что за тварь? — осведомился Адашкевич.
— Это что за тварь? — осведомился Адашкевич.
— Тот самый тип, который проводил операцию по зачистке населенных пунктов Содом и Гоморра, — ответил я. — Жутко сварливая тварь, и характер хуже, чем у атомной бомбы. Если ее выпустить наружу, ото всей европейской части РФ останется один большой Чернобыль.
— А в чем она сидит? — с тревогой спросил Адашкевич.
— Ни в чем, — ответил я. — Это — просто нити моей воли. Если я умру, они тут же распадутся. Боюсь, после этого проблема сокращения бюджетного дефицита на территории бывшей России станет неактуальной. Считайте, что это магическая граната с выдернутой чекой.
Полковник вздрогнул.
— Вашим парням следует пылинки с меня сдувать, — заявил я, — горшок за мной выносить им надо, а не с «калашом» гоняться.
— Шантажист, — пробормотал сквозь зубы чиновник. — И чего вы хотите?
Я с хрустом потянулся.
— Я ничего не хочу, — объявил я, — у меня все есть. Это вот у него идеи, — и я ткнул пальцем в Яниева. — А сейчас приятно побеседовать, господа. Погода хорошая.
С этими словами я встряхнулся, и Адашкевич в изумлении вытаращил глаза, обнаружив, что я исчез, а на столе сидит большой черный филин.
Филин громко захохотал и заухал, а потом взмахнул крылами и вылетел в окошко.
* * *
Банк «Народный Альянс» стремительно набирал силу, и слухи о нем ходили один страшнее другого.
Рассказывали, что секретарша главного босса прибегает к дверям банка в виде черного пуделя; что в кабинете Ходжаева в аквариуме плавает живая русалка, а в приемной можно оказаться в компании самых удивительных просителей. Один директор молокозавода, державший у нас расчетный счет, напоролся на парочку иностранцев?гоблинов. Аудиторы шепотом передавали, что Министерство Финансов Сатаны открыло у нас корсчет, что мы ссужали по диким ставкам кредиты overnight департаментам г?на Вельзевула, г?на Мефистофелеса и г?на Астарота и что мы подали в Минфин запрос о возможности участия сверхъестественных субъектов в аукционах ОФЗ?ГКО.
Правды во всем этом было на самом донышке, разве про секретаршу и пуделя: пост секретарши выпросил себе Асмодей.
* * *
Через неделю я и Яниев принимали гостей во Владимирском зале «Балчуга». Прием происходил по поводу слияния «Народного Альянса» с одним из крупных банков России, сильно способствовавшим своими просроченными кредитами межбанковскому , кризису августа 1995?го. С тех пор банк хворал и гнил, заражая всю российскую банковскую систему, а отозвать его лицензию ЦБ боялся ввиду еще худших проблем, которые породило бы банкротство одного из членов первой тридцатки.
Я беседовал с директором подмосковного оборонного завода, занятого в основном производством жидкого топлива. Директор клял на чем свет стоит электроэнергетиков, обещавших отключить его от сети, Пенсионный фонд, дравший с него чудовищные пени, и, главным образом, государство, которое задолжало заводу вот уже 13 миллиардов, причем каждый рубль, причитающийся с государства, порождал три?четыре рубля задолженности поставщикам.
— Они нам должны больше, чем мы, — ругался директор, — и они же еще с нас берут пеню за неуплату налогов!
— Если вы переведете счета в «Народный Альянс», — сказал я, — у вас не будет проблем с получением бюджетных денег.
Оборонщик насторожился. Я знал, что к нему не в первый раз обращаются с подобным предложением.
— А сколько процентов обломится вам?
— Нисколько. Я вам заплачу в первый же день. А с Минфином буду разбираться во второй. Когда переведете счета?
— Завтра, — сказал оборонщик.
Кто?то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел Адашкевича.
— На какие шиши вы собираетесь выплачивать их долги? — пробормотал он, явно имея в виду неплатежеспособный Коммерческий и финансовый банк.
Я пошевелил пальцами. Еще в 1310 году Раймонд Луллий во время своего визита в Лондон сделал тамошним властям 22 тонны золота из свинца. Покойник подробно разъяснил мне, в чем тут было дело, и я не сомневался, что могу повторить операцию и реализовать получившийся продукт на Лондонской бирже, благо лицензия на операции с драгметаллами у «Народного Альянса» имелась. Но…