Полковник слегка вздрогнул.
* * *
Было часов одиннадцать утра, когда серебристый «линкольн» Исленова вновь причалил к нашей даче. На этот раз Исленов был один, да и дорожку я не стал украшать. Ребята бросились загонять его машину под навес, а Исленов молча прошел по оледенелым бетонным плитам и вскоре появился в гостиной, где мы с полковником наслаждались поздним завтраком.
Сначала я не сообразил, что случилось, а потом понял: черные, как копирка, волосы Исленова поседели за одну ночь. Яниев заметил это раньше меня, и я увидел, как у него нервно дернулись руки.
Исленов сел. Плечи его сгорбились, как у старика.
— Что вы хотите? — тихо спросил он.
— Половину вашего пая в банке, — ответил Яниев.
Я раскрыл варежку. Но тут банкир поразил меня еще больше.
— Вы можете взять все, — сказал он. Встал и пошел к выходу.
У самого порога я нагнал его, взял за шкирку и развернул от двери.
— А вы?то сами куда, Петр Васильевич? Брови сорокалетнего банкира — они у него тоже поседели — недоуменно поднялись.
— В монастырь, — спокойно ответил Исленов: — Ты, Аладдин, странный парень. Или ты думаешь, что можно показать человеку то, что ты вчера мне показал, и этот человек пойдет куда?нибудь, кроме как в монастырь?
Лицо Исленова было покрыто сетью мелких морщин. Их не было вчера.
— А впрочем, возможно, — пробормотал он, — живешь же ты в свое удовольствие… Пальмами забавляешься… — видимо, вспоминая вчерашний пейзаж, пробормотал Исленов.
И был таков. Я высунулся из окна. Бывший банкир уходил сквозь раскрытые ворота, вдаль по проселочной дороге, разбитой и усыпанной смолотым в грязь льдом.
— Эй, фраерок, — заорал я, — а «линкольн»?
— Продай в своем салоне, — донеслось до меня, — а деньги пошли медикам в Хабаровск.
Я захлопнул окошко.
Яниев по?прежнему сидел в кресле, несколько бледный.
— Вот что, Шариф, — сказал он, — ты больше этого не делай. Он мне в правлении банка был нужен. Связи его были нужны, понимаешь? А ты что? Напугал человека до состояния промокашки.
— Понял, шеф, — сказал я.
* * *
Через неделю одновременно совершились два события.
* * *
Через неделю одновременно совершились два события. В совет директоров одного из крупнейших в России банков «Народный Альянс» вошли два новых члена: Шариф Ходжаев и Василий Яниев. В тот же день недавний председатель правления банка, Петр Васильевич Исленов, принял постриг в Ильменьевском монастыре, что под Воронежем. Принять постриг безо всякого испытания нелегко, но у Исленова и тут нашлись связи: бывший банкир воспользовался телефонным правом в последний раз. Он меня приглашал на церемонию, но я ответил коротко:
«Только если там не будет попов и крестов».
Следующей жертвой Яниева стал один из самых влиятельных депутатов Думы, Олег Харчин. Он тоже был вызван на одиночный ужин, где ему был зачитан список прегрешений, выуженный Яниевым из платежек банков и прочей финансовой шелухи.
Страшная история Исленова сослужила нам добрую службу. Все знали, что мы припугнули его не шантажом, не рэкетом и не угрозой похитить дочку. На людей типа Исленова, у которых в охране банка, знаете ли, семьсот восемьдесят человек, такие угрозы действуют прямо противоположным образом.
Харчин не ерепенился, а тут же согласился познакомить Яниева с десятком нужных тому людей и всеми силами бороться против принятия Думой законов, список которых был зачитан ему Яниевым. Бороться против законов, кстати, оказалось очень легко: Харчин тут же назвал точные расценки на голоса разных партий, причем, как выяснилось, голоса партии Индийского океана и некоторых других продавались на чисто коммерческой основе, тогда как голоса иных требовали смешанной формы оплаты.
* * *
Следующего нашего гостя звали Станислав Тхаржевский. Он был генеральным директором металлургического комбината. Ему было заявлено в непререкаемой форме, что банк «Народный Альянс» покупает на будущем инвестиционном аукционе госпакет его акций по цене, вдвое превышающей рыночную (компания принадлежала к «второму эшелону»), и предоставляет предприятию кредит на двести восемьдесят миллионов долларов.
Тхаржевский заерзал в кресле. Мы клиенты ВИРР?банка, — сказал он, — у нас тесные и давние связи.
— Банк возрождения и развития России находится на грани несостоятельности, — заявил Яниев, — и покупает ваши акции для перепродажи за рубеж. Вам назвать имя настоящего зарубежного инвестора?
Тхаржевский усмехнулся:
— А что, господин Яниев, вам не нравится, когда продают Россию?
— Мне нравится, когда Россию продают по настоящей цене, — отрезал полковник, — а сейчас ваша компания стоит в сто раз дешевле, чем ее западный аналог.
Тхаржевский развел руками.
— Это удел всей черной металлургии. И вообще российской промышленности. Неразвитый фондовый рынок, отсутствие инфраструктуры, политический и валютный риски.
— Помимо политического риска есть и другие причины низкой капитализации российских компаний. Какова ваша чистая прибыль в этом году?
— Двадцать миллионов долларов.
— А где двести двадцать миллионов, полученных от экспорта холодного проката, оцинкованного листа и слябов?
— Наши партнеры обманули нас. Пропали вместе с деньгами.