— Эй, Конан, — раздался громкий, низкий, полный неистовой силы голос.
Конан обернулся.
На другом конце платформы возвышался исполин, на две головы выше Конана. Крепко сложенный, одетый в меховые сапоги и волчью шкуру. Его голый торс маслянисто поблескивал в неверном свете факелов. Лицо незнакомца обрамляла широкая борода, в жутковатой улыбке показались два ряда белоснежных зубов, черные космы выбивались из-под бронзового шлема, украшенного парой длинных изогнутых рогов. Это был истинный воитель, человек, внушивший бы трепет любому смертному.
Конан вскочил на ноги.
— Кто меня звал?
Великан рассмеялся:
— Ты меня не узнаешь?
Конан почувствовал, как в животе словно лопнули кишки. Неужели это возможно? Но ведь ОН здесь — прямо перед глазами…
— Кром, — тихо вымолвил киммериец.
— Собственной персоной, мой мальчик. Подойди-ка сюда, посмотри, что я сотворил.
Конан облизнул пересохшие губы. Не каждый день, удается встретиться с богом.
— Что тебе от меня нужно?
— Ничего, малыш. Что ты можешь мне предложить? Ты же еще сосунок!
Кровь в жилах Конана закипела от гнева. Глаза сверкнули стальным холодным блеском.
— Ни один человек еще не называл меня сосунком!
— Так то люди, пацан.
Конан расстегнул ремень и, сняв меч, аккуратно положил оружие на платформу рядом с собой.
— Что ты надумал? — спросил Кром.
Конан поднял полусогнутые руки и сделал шаг вперед.
— Я докажу тебе, что ты ошибаешься, — прохрипел киммериец.
Кром снова разразился смехом:
— Ты что, драться со мной решил? Ты осмелишься сразиться с богом?
— А то нет. Мы, киммерийцы, мало на что не осмеливаемся.
— Похоже, я дал тебе чересчур много храбрости, но недодал ума.
— Возможно, — процедил Конан, приближаясь к великану.
— Ну что ж, Конан из Страны Дураков. Иди сюда, померяйся со мной силой.
Конан кивнул. Не самая худшая смерть — в поединке со своим богом. Едва ли можно найти более достойного противника.
Конан напряг все мышцы, сделал два быстрых шага вперед, бросился на Крома… и рухнул вниз с платформы.
Последнее, что услышал киммериец, летя на землю в полной темноте, — это громоподобный смех. А последнее, что пришло ему на память, — это то, что Кром был известен своей любовью к грубым шуткам и розыгрышам. Что ж, разыграть Конана ему удалось в полной мере.
Клег направил основные силы отряда в дальний конец рощи. Своему заместителю он вручил горящую свечу, закрытую от ветра стеклянным колпаком с отверстиями внизу и сверху.
— Когда пламя дойдет до второго кольца, начинайте атаку. Побольше шумите. Кричите, бейте копьями о щиты, зажигайте тут и там огни.
В общем, делайте что хотите, лишь бы привлечь побольше внимания. Но не раньше, чем пламя дойдет до второго кольца, чтобы у нас было время подобраться поближе к цели.
— Будет исполнено.
Вместе с двумя самыми ловкими бойцами Клег направился к намеченному дереву. Весь отряд был одет в черное, поэтому, если не нарушать тишину, шансов быть обнаруженными немного.
Все трое надели акульи зубастые перчатки и сапоги и полезли вверх. Острые зубы вонзались в кору, как клыки в мясо, давая возможность продвигаться выше и выше. Главное — добраться до нижних ветвей, а там дело пойдет легче.
Подобравшись вплотную к толстому суку, на котором стоял охранник, Клег знаком приказал одному из своих товарищей двигаться с той стороны, где стражник явно заметит его.
— Эй, кто там? Это ты, Джайво? Вечно ты со своими шуточками, — раздался голос охранника. Не получив ответа, он явно забеспокоился: — Да кто там, наконец?
Стражник поднял копье и прицелился в приближающююся тень. Но было уже поздно. Клег успел подняться по другой стороне ствола и в этот момент обрушился на часового со спины. В руках зелкаи сверкнул острый как бритва обсидиановый кинжал, в долю секунды распоровший горло человека. Стражник не успел издать ни звука и рухнул вниз. Шум от удара тела о землю был громче, чем предполагал Клег, но все равно недостаточно заметен, чтобы привлечь внимание тех, кто был наверху.
— Живее, — сказал Клег, — у нас мало времени.
Его спутники безмолвно кивнули и полезли дальше вверх по ветвям.
Конан очнулся от ощущения того, что его голова вот-вот разорвется, и обнаружил, что висит в воздухе, привязанный за ногу веревкой. Едва он успел осознать все это, как кто-то наверху стал вытягивать веревку.
Извернувшись, Конан ухватился за веревку руками, подтянулся и начал карабкаться вверх. Через несколько мгновений он уже вскарабкался на платформу.
За другой конец веревки держались Таир, Чин и еще два человека. Таир вздохнул:
— Да не дает мне соврать Зеленая Богиня, ты не легче, чем та ветка, с которой мы разбирались сегодня днем.
Конан выглядел смущенным.
— А как, как я там оказался? Я припоминаю. Я видел… самого Крома! Да! А потом решил побороться с ним.
Чин сказала:
— Это снадобье часто вызывает потерю ориентации. Поэтому все, кто участвует в церемонии, надевают спасательный трос, — и показала на свою лодыжку.
К ней была привязана одна из тех веревок, которые Конан видел в углу платформы. Вот зачем они были нужны. Хорошо придумано.
— Ты ведь не знал этого. Вот я и привязала тебя, пока ты спал.
— Я твой должник, — сказал Конан.