Теперь, когда Ллойд вышел на пенсию, они подолгу жили в загородном доме в Вермонте. И конечно, в своих видениях и он, и она в этот день оказались здесь. Весело смеясь, они обставляли спальню так, чтобы она выглядела точно такой, какой они ее впервые увидели. Поставили на правильное место старую тумбочку, повесили зеркало в сосновой раме.
И вот теперь Ллойд и Дорин лежали рядышком на кровати. Дорин даже специально надела синюю домашнюю рубашку. За окном виднелись деревья в роскошном осеннем убранстве. Дорин и Ллойд взялись за руки. Радиоприемник был включен, шел обратный отсчет секунд до того, как нейтрино с Сандулика достигнут Земли.
Ллойд улыбнулся Дорин. Они были женаты вот уже пять лет. Пожалуй, Ллойду, чьи родители развелись и который сам развелся с первой женой, наивно было верить в то, что они с Дорин будут жить вместе вечно, но, как бы то ни было, ему казалось, что все будет именно так. Ллойд и Митико были хорошей парой, но он и Дорин были совершенной парой. Дорин уже побывала замужем, однако ее брак распался лет двадцать назад. Она считала, что больше никогда не выйдет замуж, и смирилась с одиночеством.
А потом она познакомилась с Ллойдом. Он лауреат Нобелевской премии по физике, она художница. Два абсолютно разных мира, отличавшихся друг от друга сильнее, чем Япония Митико от Северной Америки Ллойда. И все же они прекрасно ладили, и их любовь цвела пышным цветом, и теперь Ллойд делил свою жизнь на две части: до Дорин и после.
Голос по радио продолжал отсчет: «Десять секунд. Девять. Восемь».
Ллойд посмотрел на жену и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.
«Шесть. Пять. Четыре».
Ллойд гадал, что увидит в будущем, но в одном он не сомневался, совершенно не сомневался. «Два! Один!»
Что бы ни уготовило будущее, они с Дорин всегда будут вместе.
«Ноль!»
Ллойд увидел застывший кадр. Он и Дорин, но намного старше. Он и не представлял себе, что они доживут до таких лет. А потом…
Наверняка они не умерли. Конечно, если бы его сознание перестало существовать, он ничего и не видел бы.
Может быть, его тело истаяло, но вдруг… беглый взгляд… и мимолетный образ…
Новое тело, серебристо-золотистое, гладкое и блестящее…
Тело андроида? Его человеческое сознание попало в оболочку робота?
Или это было виртуальное тело, не более, но и не менее, чем запись в компьютере?
Поле зрения Ллойда сместилось.
Он смотрел на Землю с высоты в несколько сотен километров. Белые облака парили над планетой, солнечные лучи играли на поверхности бескрайних океанов.
Вот только…
…вот только на миг ему показалось, что это не океаны, а Северная Америка, покрытая сетью металла и аппаратуры. Вся планета превратилась в буквальном смысле слова во Всемирную паутину.
Затем поле зрения снова изменилось, и перед ним опять предстала Земля, то есть ему показалось, что это Земля.
Да, да, безусловно, это была Земля, поскольку он увидел Луну, встающую над горизонтом. Но площадь Тихого океана уменьшилась; теперь он занимал всего треть прежнего пространства, а Западное побережье Северной Америки радикально изменилось.
Время быстро пролетало; за тысячелетия материки перемещались на новые места.
А он все мчался вперед…
Он увидел, как Луна по спирали удаляется все дальше и дальше от Земли, а потом…
Казалось, это произошло мгновенно, но на самом деле, наверное, прошли тысячелетия…
Луна рассыпалась на кусочки, ее не стало.
Еще одно смещение…
И сама Земля начала уменьшаться, сжиматься, удаляться. Вскоре она превратилась в маленький камешек. А потом…
… а потом он снова увидел Солнце, но…
Невероятно…
Солнце и Земля теперь были наполовину заключены в металлическую сферу, захватывающую каждый фотон энергии, падавший на нее. Луна и Земля не рассыпались. Нет. Они были разобраны . Стали сырьем.
Ллойд продолжал свое странствие. Он увидел…
Да, это было неизбежно. Да, он читал об этом бессчетное число лет назад, но даже не чаял, что доживет до этого, увидит собственными глазами. Галактика. Млечный Путь, звездное веретено, которое человечество называло своей родиной, столкнулась с туманностью Андромеды — своим ближайшим соседом. Два веретена пересеклись, вспыхнул межзвездный газ…
А он все летел и летел вперед. В будущее.
Это было совсем не похоже на первый раз. Но это жизнь. В первый раз, когда произошли видения, перемещение из прошлого в будущего показалось мгновенным.
Но если бы на это ушла стотысячная доля секунды, кто бы заметил? А если бы это была не стотысячная доля секунды, а скажем, ноль целых пять стотысячных секунды в год, и годы прыгали бы вперед… вперед… — кто бы это заметил. Но из ноля целых пяти стотысячных секунды за восемь миллиардов лет набежит час. Целый час странствовать по просторам времени, без остановки, без материализации, без смещения и замещения истинного осознания момента, но при этом чувствовать, осознавать, воспринимать, переживать эволюцию человечества от детства до…
…до того, чем ему суждено было стать.
Конечно, на самом деле Ллойд вовсе не странствовал. Он находился в Новой Англии, а свое новое тело и предстающие перед глазами картины контролировал не лучше, чем во время первого видения. Сдвиги перспективы, несомненно, отражали его собственные перемещения по мере прохождения тысячелетий. По всей видимости, сохранялась какая-то инерция памяти, в чем-то схожая с инерцией зрительного восприятия, благодаря которой можно смотреть кино. Конечно, к каждому из этих моментов Ллойд прикасался на какое-то неуловимое, мимолетное мгновение. Его сознание как бы искало — занят в данный момент этот срез куба или нет, а потом, если оказывалось, что занят, нечто вроде принципа запрета (кстати, Тео прислал Ллойду электронное письмо насчет Руша и его бредовых идей) мешало сознанию там обосноваться, гнало его вперед и вперед, все дальше и дальше в будущее.