— Так в гости не ходят, — пробормотал Упурок с неуместным сарказмом, — так вообще не ходят… Ни тебе здрасьте, ни тебе… Зачем так вот?
— Он не в гости! — отчаянно завопил несчастный Скил. — Это мы — в гости! Это Сырой Охотник… Он Подмастерьям в каризы людей поставляет. Не хочу… не надо, прошу вас… я нож нашел — жалко…
Охотник не обратил на вопли трупожога никакого внимания — стоял, молчал, смотрел. Потом откинул капюшон, открывая удлиненное лицо в тени серо-коричневого берета.
— Вставай, Девона, — голос был под стать одежде — бесцветный и бесстрастный. — Пошли. Задающий вопросы должен уметь получать ответы.
Девона прыгнул, и Скил подивился его растопыренным пальцам, совсем неумело и по-женски пытающимся вцепиться в Охотника. Охотник сделал шаг в сторону и мягко перехватил левую руку безумца, одновременно вставляя между мизинцем и безымянным крохотную палочку. Резкий поворот — и Упурок взвыл, хватаясь за вывихнутые пальцы. Потом двинулся по кругу, нянча искалеченную руку и держа серого человека в центре.
Скил потянулся за булыжником. Плача и дрожа, он тянулся сквозь ужас и ночь, и почти достал… Это оказалось единственной победой. Охотник выдернул из-за плеча одну из рукоятей, и ременной бич со свистом развернулся в воздухе. Увесистый камень взлетел в дождь и морось, и едва не размозжил голову Девоне.
— Пойдем, — скучно повторил Сырой Охотник, не глядя на отскочившего трупожога. Скил плотно зажмурился и сделал шаг вперед. Потом еще один. Он шел умирать. Жить было очень страшно.
— Стой, Скилли! — в хриплом выкрике Упурка прозвенела такая властность, что даже на холодном лице Сырого Охотника мелькнул отсвет равнодушного интереса, мелькнул и погас. — Стой и смотри! Только смотри… Забудь обо мне, забудь о себе — смотри, парень! Иначе…
Скил плюхнулся в возмущенно брызнувшую лужу, и внезапный холод помог ему разлепить веки. Он уже не боялся. Почти совсем не боялся. Он только подозревал, что сумасшествие Девоны заразное, но в целом ему было не до того. Он — смотрел.
Темнота за спиной безумца раскрылась одним-единственным взглядом, но и его оказалось достаточно. Девона глубоко вдохнул влажный ночной воздух, поежился, лопатками ощутив ждущий внимательный мрак, и опустил болевшую руку, которую до того прижимал к груди, как младенца. Боль его теперь не интересовала; и дождь притих, садясь рядом с застывшим Скилом.
Он вошел в образ.
Как нож в подогнанные ножны.
…Как ходит Сырой Охотник? Кончиком носка непрерывно пробуя землю, текущую под ногами, словно в поиске невидимых ям и выбоин; чуть проскальзывая вперед при переносе веса, плавно, вкрадчиво, незаметно — змеиные, переливающиеся, ядовитые движения…
…Когда выходит Сырой Охотник? Он выходит в дождь, в непрестанную морось, когда людьми овладевают уныние, тоска от серого падающего крошева; и от тоски человеку скучно бежать, драться, нарушать бесконечное хлюпающее однообразие…
…Что любит Сырой Охотник? Он любит дерево, и ремни, и шнуры; и не любит металл, потому что металл легко ржавеет, и его трудно достать, и им легко убить — случайно, нехотя; а дерево так уютно ложиться в ладонь, и ремень послушно свивает свои кольца, и…
…Как нападает Сырой Охотник?
…Как?!
Занавес.
Ваш выход.
Скилъярд так и не понял, что произошло. Только что он добросовестно таращился на две замершие фигуры — и вот уже Охотник медленно оседает на землю, тщетно ища опоры в нелепо вывернутом колене, хватаясь за дождь; и ставший ужасно толстым локоть Упурка на мгновение прилипает к его виску, сбивая легкомысленный пегий берет.
Трупожог вскочил и кинулся к Девоне, склонившемуся над лежащим человеком. Из-под затылка Охотника вытекала кровь. Нет, не кровь… Грязная, раздавленная редиска.
— Да как же… — запричитал Скилъярд, бессмысленно хлопая Упурка по спине. — Да что же… Девона, миленький, ты ж убил его, честное слово…
— Нет, — Девона не обернулся. — Не убил. Он же сюда ловить нас пришел. Ну и я его, значит… Поймал. Гляди, Скилли, какие палки! Здорово придумано, однако, попрошу потом, пусть научит…
Охотник вздрогнул и открыл глаза. Девона ободряюще помахал перед ним одной из хитрых палок. Скил еле увернулся.
— Вставай, — сказал безумец. — Пошли.
— Куда?! — лицо Охотника стало совершенно обалдевшим, и от этого каким-то очень человеческим.
— Как — куда? Ты ж нас в каризы вести собирался… Так давай, веди.
— Не вас. Тебя…
— Ничего, ничего, мальчик со мной. Давай, Скилли, помоги человеку подняться. Ишь ты, чего у тебя тут понапихано… Дай понесу…
И тут Скилъярд окончательно убедился в том, что окружающий мир сошел с ума.
От Девоны заразился.
Сон
…Это был маленький круглый зал в одном из переходов капища Сай-Кхон; маленький зал с низким провисающим потолком, и в конце его была — Дверь.
Это были развалины горного храма на перевале Заррах, и за спиной каменного идола с оплавленным лицом была — Дверь.
И в покосившейся пагоде с узорчатой крышей, пагоде, затерянной в визжащих джунглях Калорры; в полумраке резьбы деревянных стен первого этажа была — Дверь. И во многих мирах, во многих местах и временах, была — Дверь; я толкнул легко поддавшиеся створки, и все эти двери открылись.