Хозяин сверлил меня взглядом, я спокойно без вызова смотрела на него.
— Если он подаст на тебя жалобу, сама будешь разбираться.
Я пожала плечами.
— Поменяешься с Мейко столами.
Я кивнула и пошла искать Мейко, второго официанта в этом заведении. Не пойму, зачем в баре официанты, почему самому нельзя взять за стойкой пиво и порцию закуски, почему надо звать, заказывать, ждать? Иностранцы… Даже хозяин-синто был мне неприятен, тем что растерял присущую нам вежливость и чувство собственного достоинства, хотя может он такой только с иностранцами, а общаясь с нашими становится нормальным? Нет, вряд ли…
Я нормально доработала до конца смены с удивлением понимая, что зверски устала. Единственное что могло меня оправдать, это бессонная ночь у Грюндеров накануне, как-то не верилось, что еще сегодня утром я выясняла отношения с Даниэлем.
Мейко, милый парнишка, помог мне поставить стулья сиденьями на столы и выпустить уборщиков. Хозяин такой же изможденный, как и мы, еще возился заправляя пивоварню
— Ходите только по центральным аллеям, — буркнул он нам вместо прощания. Мда… То ли заботился, то ли боялся потерять новообретенную официантку, ведь я устроилась на место последней жертвы Шинэ Тхе.
Мда… То ли заботился, то ли боялся потерять новообретенную официантку, ведь я устроилась на место последней жертвы Шинэ Тхе.
Мы не спеша шли вдвоем с Мейко, я наслаждалась свежим прохладным воздухом.
— На каком ты? — поинтересовался Мейко.
— А ты на каком? — нагло перекинула я вопрос.
— Инженерия транс-перемещений, теоретика, — ответил он.
Я уважительно хмыкнула, теоретика транс-перемещений это то, что так и не уложилось в моей голове.
— Прикладное синтезирование, еда, — кисло отозвалась я.
— Ну что ж, это востребовано, — успокоил меня юный гений.
Мы шли к общежитию Мейко, когда оно уже показалось за очередным поворотом, он спохватился.
— А что ж ты? Ты в нашем общежитии?
Я замялась, это было самое уязвимое место моего плана, и сыграть надо тонко и четко.
— Не переживай за меня, — ответила я.
— Шинэ тоже так говорила.
— Какой она была?
Мейко пожал плечами.
— Сильной, самостоятельной, умной… хорошей она была. Да и ты хорошая.
— Откуда ты знаешь? — удивилась я.
Он улыбнулся и пожал плечами, дите, какое же он еще дите.
— У тебя такой странный акцент, — вдруг сказал он.
Я внутренне напряглась, мы общались на хинском и я думала, что мой хинский безупречен.
— Акцент? — переспросила я.
— Ну не акцент, а такая правильная речь, как будто ты толсин из столицы.
Я шла опустив глаза на носки своих сапожек. Да, речь правильная и это подтверждает мою легенду.
— Так где ты живешь? — вернулся к теме Мейко.
— Рядом, — и я ткнула наугад в двухэтажные домики-соты.
— Ты не можешь жить в сотах, это слишком дорого, — рассудительно парировал он.
— Мейко, не лезь не в свое дело, — мягко и устало попросила я.
Он остановился и повернулся ко мне лицом.
— Я могу провести тебя к себе сказав, что ты моя девушка.
Я отвела взгляд в сторону.
— Я не смогу дать тебе того, что ты хочешь, — чужим голосом ответила я.
— Да, я понимаю, — с горечью ответил он, — и ни на что не рассчитываю.
Я с надеждой посмотрела ему в глаза, он улыбнулся, я тоже улыбнулась и кивнула.
— Только подыграй мне хоть немного, — попросил он.
— Конечно.
Мы вошли в общежитие обнявшись, Мейко открывал все двери своей карточкой, у меня тоже была подобная, только я могла отпереть любую дверь в любом общежитии, естественно я не спешила ею хвастаться, да и нашим университетчикам очень легко отследить меня по ней. Комнатка Мейко оказалась крохотной, как каюта, кровать можно было выдвинуть так, чтобы помещались двое, но тогда закрывался доступ к столу, стоящему у окна, хорошо хоть в душ дверь открывалась вовнутрь, и при разложенной кровати в него все же можно было зайти. Меня поразили чистота и порядок, Мейко не производил впечатления пунктуального и зацикленного на аккуратности парня.
— У тебя так чисто и аккуратно, — заметила я.
Он скривился.
— Мы жили очень бедно в трущобах Шиндзе, в такой вот комнатушке втроем, я, мама и старшая сестра, мать требовала порядка и чистоты, говорила, что все вещи, которые нас окружают должны быть чистыми и рабочими, никакого хлама, никакого мусора, как у соседей.
— Мы жили очень бедно в трущобах Шиндзе, в такой вот комнатушке втроем, я, мама и старшая сестра, мать требовала порядка и чистоты, говорила, что все вещи, которые нас окружают должны быть чистыми и рабочими, никакого хлама, никакого мусора, как у соседей.
— Очень правильный и разумный подход, — пробормотала я под нос.
— Да, — согласился Мейко. — Иди в душ первая.
Упрашивать я себя не заставила. В душе была и чистящая машина я забросила туда свои вещи. Потом я смущаясь попросила поделиться майкой и получила от Мейко длиннющую футболку и шорты, вид в них у меня был такой комичный и асексуальный, что я отсмеявшись спокойно улеглась под стеночку и уже задремала, когда мой радушный хозяин примостился на краю кровати.
Что ж внедрение прошло удачно.
Проснулась я оттого, что на меня кто-то смотрел — Мейко. Я недобро взглянула в ответ, но тут же попыталась это сгладить.