— Зачем мне нужны они? Есть и другая, легкая добыча, которая не бежит, не прячется по лесам.
— А разве ты не хочешь отомстить кому?то за своих воинов? За твоих сородичей? — Вождь непонимающе дернул ноздрями.
— А разве ты не хочешь отомстить кому?то за своих воинов? За твоих сородичей? — Вождь непонимающе дернул ноздрями. — Тому, кто за шесть солнц и лун в одиночку уничтожил две руки твоих братьев?
Лесной Камень мгновенно убрал руку с меча.
— Вот видишь: наши интересы совпадают. Поверь мне, этот человек среди тех, кого я ищу.
— Это был бор?От из Меридена. Я вспомнил его. Рано или поздно я найду его.
— А почему не сейчас? Пока он здесь, рядом, скрывается от нас. Ведь он боится, иначе бы открыто шел по дороге, а не прятался под кустами и деревьями. А ты знаешь, что «нет приятней мести, чем трycy, забравшемуся на скалу», не так ли? И более того, я обещаю тебе: как только мы найдем этого бор?Ота и ты насладишься своей местью, я покину твою орду и вернусь к Уча Игону.
Упоминание имени старого шамана заставило вождя орды отодвинуть мысль об убийстве Яры на долгое потом. Одно дело ослушаться и бросить вызов себе подобному, другое — тому, кто перед ужином запросто общается с духами. Тем более что именно великий шаман прислал к нему тэндха, наказав помогать и слушаться его.
Именно к этому и подводил разговор хитроумный человек. Орк вспомнил, кто кому должен здесь подчиняться и почему.
— Хорошо. — Лесной Камень, как подобает вождю орды, хотел оставить последнее слово за собой. — Как только мы найдем этот караван и я напьюсь вина мести, ты уйдешь от нас, куда тебе захочется самому. Твое слово, тэндх?
— Договорились! — Яра был сама покладистость. — Я дал слово. Ты дал слово. Когда все закончится, каждый пойдет своей дорогой.
В груди Яры все клокотало от ярости и унижения. Еще никто в этой жизни не заставлял его делать то, что претило ему самому. Да еще требовать от него слова.
Орк, важно кивнув, повернулся, собираясь сделать первый шаг из кольца разговора.
— Эй, вождь! — неожиданно окликнул его человек. Орк обернулся.
— Если ты еще раз назовешь меня тэндхом, то я буду называть тебя при всех не иначе как сесболдоу. — У Лесного Камня отвисла челюсть. — Кажется, я правильно произнес это слово?
Если бы я вовремя не увернулся, то лавка, которую я смастерил своими руками неделю назад, та самая, что еще пахла березой и отдавила на прощание ногу Дожу — Дырявому Мешку, угодила бы мне прямо в лоб!
А так ее обломки обсыпали мне плечи, крохотными деревяшечками закатились за шиворот, намекнув, что разговор принимает не только нервный, но где?то и неприятный оборот.
— ЛУККА!!! — Голосок мамули, камнепадом ударившись о стены моего дома, заставил задрожать потолок. Сверху посыпались штукатурка, паутина и еще какая?то живая дрянь, мгновенно рассосавшаяся по полу вслед за исчезнувшим за порогом кошаком.
— Лукка! — До мамочки дошло, что если говорить со мной потише, то это обойдется намного дешевле, чем ремонт дома и наши похороны. — Не смей уподобляться таракану и ползать по земле, притворяясь, что от рождения не понимаешь, кто, о чем и зачем с тобой сейчас говорит!!!
Я быстренько переметнулся под стол, заметив в руках мамули дубинку, позабытую здесь Большим Озом месяц назад и приспособленную мною под молоток при постройке ныне уже покойной скамейки.
— Мама, — засунул голову в высаженное окно братец Дуди, — Лукка уже согласился?
— Еще нет, маленький, потерпи немного! — Я так и не понял, по чему пришелся первый удар озовской дубинкой — по столешнице или все же по моей бестолковой голове.
— Ну, тогда я еще немного погуляю, ладушки? — разочарованно попросил братик и скрылся.
— Ма, — высунул я руку из?под осыпающегося стола, — попроси, пожалуйста, Дуди не выходить со двора: у меня осталось очень мало соседей, а те, кто еще жив, крайне трусливы и постоянно болеют пугливостью.
— Ма, — высунул я руку из?под осыпающегося стола, — попроси, пожалуйста, Дуди не выходить со двора: у меня осталось очень мало соседей, а те, кто еще жив, крайне трусливы и постоянно болеют пугливостью.
— Не трусь! Не в пример тебе малыш сам в силах позаботиться о себе!
— Вот этого я и боюсь! — Вжав голову в плечи, я выскочил из?под укрытия с целью попасть на лестницу второго этажа.
И только я оказался на расстоянии вытянутой руки от мамы, как в моей спине вспыхнул ни с чем не сравнимый жаркий огонь. Точнее, как раз там, где… ну… Ну, именно там, короче!
Меня подбросило в воздух и швырнуло как раз в проем двери, за которым и начиналась заветная лестница. Стоит ли говорить, что наверх меня вознесло, как невинную душу на небо. Оказавшись в комнате, я живенько запер ее, подперев шкафом. Правда, не столько ради пользы дела, сколько ради осознания того, что я сделал все возможное, чтобы хоть ненамного приостановить этот ураган, налетевший на Уилтаван из Вечной Долины.
Открыв окно, я, не раздумывая, спрыгнул во двор. В комнате раздался грохот падающего шкафа и чего?то еще. Скромный, красного кирпича, с балкончиком, двухэтажный особняк затрясся с ног до головы, осыпаясь с крыши черепицей.
— Лукка, ну почему ты не хочешь поговорить с мамой? — После недоуменного вопроса меня подняли за ремень с земли.