— Люди добрые! — первая не выдержала я и, покосившись на безнадежно валяющегося в обмороке моего несостоявшегося возницу, выпрямилась во весь рост. — Может быть, кто-нибудь меня просветит, кто такой эльфырь?
Толпа, к моему несказанному удивлению, не просто продолжала безмолвствовать, а еще и таинственно замерла. Даже собаки как-то подозрительно притихли, хотя до этого еще вяло поскуливали, взбудораженные душераздирающим воем белобрысого парня. Ну и что? Мы так всю ночь тут стоять будем?
— А ты кто сама-то будешь? — наконец раздался густой низкий голос, и из толпы вышел здоровый детина, оказавшийся ростом чуть пониже меня, стоящей на телеге.
— Меня зовут Сал… Сатия, — быстро исправилась я, не забыв мысленно отругать себя за то, что заранее не подумала о своем новом имени, поэтому вынуждена была сочинять на ходу, что первое пришло в голову. Вроде моей оговорки никто не заметил.
— А откуда ты взялась и что сделала с нашим парнем? — продолжил допрос детина, откровенно разглядывая меня и кивая на бесчувственного белобрысика. — Я тебя первый раз вижу, ты не из соседних деревень, это точно.
А он что, всех женщин в округе в лицо знает? Ушлый тип, надо быть настороже, на всякий случай.
— Естественно, — фыркнула я, смело глядя ему в глаза. Странно, но опасности я от него не чувствовала, скорее здоровую настороженность, поэтому спокойно продолжила выдавать на гора придуманную про себя легенду: — Еду к брату в другой город на свадьбу, по дороге окрестностями любовалась, да заблудилась немного. Ваш парень, — я кивнула на тело в телеге, — предложил любезно меня подвезти до вашей деревни, а потом почему-то испугался и назвал меня эльфырем. Странная реакция, конечно, но с кем не бывает. Вот я и спрашиваю, что это за зверь такой?
Врать было чрезвычайно трудно, я спотыкалась на каждом слове, стараясь быть как можно более убедительной, но понимала — получается из рук вон плохо. И от этого чувствовала себя еще менее уверенной. Раньше так изворачиваться мне еще ни разу не приходилось. Боюсь, что, если меня поймают на вранье, пряниками вряд ли накормят. В лучшем случае в острог местный кинут до выяснения личности. И хорошо если про меня там не забудут.
— То, что ты не лиебе, это я и так уже вижу. — Верзила продолжал сверлить меня тяжелым взглядом. — А насчет всего остального… это мы еще разберемся. Ходят тут юные натуралисты всякие, народ баламутят… — Он махнул факелом в сторону толпы и громогласно заявил: — Тоже мне, обычной девчонки испугались…
Не совсем обычной, конечно, подумала я, но знать людям об этом не обязательно.
И хорошо если про меня там не забудут.
— То, что ты не лиебе, это я и так уже вижу. — Верзила продолжал сверлить меня тяжелым взглядом. — А насчет всего остального… это мы еще разберемся. Ходят тут юные натуралисты всякие, народ баламутят… — Он махнул факелом в сторону толпы и громогласно заявил: — Тоже мне, обычной девчонки испугались…
Не совсем обычной, конечно, подумала я, но знать людям об этом не обязательно. И ко всему прочему вместо ожидаемых ответов я получила кучу новых вопросов. Единственное, что мне стало относительно понятно, — таинственные эльфыри и лиебе — одни и те же существа, а если судить по реакции людей только на упоминание об этих милашках, дружелюбием и кротким нравом они вряд ли отличаются.
— Идем! — Верзила снова повернулся ко мне и, протянув огромную лапищу, сдернул с телеги.
Оказавшись на земле, я восхищенно охнула — мужчине я не доставала даже до плеча. Если вдруг возникнет необходимость перегрызть ему горло, то мне придется изрядно попрыгать, а еще лучше сбегать за стремянкой. Вот только вряд ли эта жертва моей резко разыгравшейся кровожадности будет спокойно стоять, пока я буду вокруг него суетиться. М-да, и что за мысли у меня в голове бродят? Или это начинает сказываться тлетворное влияние моего благоверного?
Народ пропустил нашу странную парочку сквозь свои нестройные ряды и зашушукался, постепенно приходя в себя. Кто-то повел лошадку с груженной парнем телегой к одному из ближайших домов, а мой провожатый бодрым размашистым шагом направился по широкой улице в глубь деревни.
— Корн, куда ты ее ведешь? — раздался нам в спины насмешливый голос. — Давай лучше к нам, веселее будет.
— К Сцинне, — коротко бросил через плечо верзила, не сбавляя темпа, за которым я еле успевала. — Пусть эти любители природы сами разбираются, что к чему.
— Так мы тоже любители природы, — вклинился еще один задиристый голос. — И очень радеем за сохранение видов. Можем помочь.
— С превеликим удовольствием, — поддержал третий.
А нравы здесь, кажется, царят более чем свободные. Я покосилась на своего провожатого. Корн хоть и здоровый мужик, в отличие от зубоскалящих сзади нахалов, но страха у меня не вызывал совершенно. К тому же он определенно пользуется здесь непререкаемым авторитетом, а наличие огня поблизости придавало ни с чем не сравнимой уверенности.
— Корн, а кто такая Сцинна? — поинтересовалась я, стараясь не отстать от парня и постоянно оглядываясь на хихикающих нам вслед молодых людей. Должна же я знать, куда меня ведут, в конце-то концов, и к чему стоит приготовиться.