— Ну и шуточки у вас тут! Оригинально, ничего не скажешь! — визгливо разразилась я гневной тирадой. — А предупредить нельзя было заранее? Я бы хоть морально подготовилась, гроб заказала, венок погребальный свила, саван вышила.
Вы специально их пригласили, чтобы меня постращать, да?
— Кого конкретно ты имеешь в виду? — равнодушно уточнил мой муженек, целенаправленно шагая куда-то по длинному, постоянно разветвляющемуся коридору.
— Вельзевула в первую очередь! Он всегда так прикалывается?
— В смысле?
— В прямом! — Я начала откровенно злиться. — И не прикидывайся идиотом. Тебе, конечно, это очень идет, но ты мне честно ответь — зачем он так надо мной подшутил?
— А он и не шутил, — тяжело вздохнув, выдал Полоз. Что это с ним? Неужели решил в кои-то веки мне посочувствовать? Или он уже смирился со своей женатой участью?
— Правильно, еще скажи, что у него проблемы с чувством юмора, — фыркнула я, не зная, куда теперь пристроить несчастную виноградину, выбрасывать было жалко.
— У него не может быть проблем с чувством юмора. — Мой узкоглазенький резко свернул в один из многочисленных коридоров, в которых я уже успешно успела запутаться. Не дворец, а лабиринт какой-то, даже портретов указательных на стенах не навешано. Вот как здесь дорогу запомнить? Я же тут только к старости ориентироваться научусь. Нам навстречу попалось несколько человек и гномов из прислуги, они вежливо склонились перед Полозом, но тот даже не посмотрел в их сторону.
— Это почему же? — не унималась я.
— Потому что у него его просто нет.
— Кого нет?
— Чувства юмора, бестолочь. У Вальсии, кстати, тоже.
— Ты шутишь? — Естественно, я не поверила, но выражение его лица говорило само за себя — серьезное как никогда. — Что, правда, что ли? У-у-у… То-то меня чуть кондратий не обнял!
— Кто тебя чуть не обнял? — Полоз даже приостановился и непонимающе уставился на меня сверху вниз.
— Неважно, — небрежно махнула я лапкой и, когда наконец допетрила, что меня могло ожидать, если бы не Полоз, с такой силой сжала виноградину, что бедная ягода не выдержала и лопнула. Сладкий сок брызнул в разные стороны.
— Эй, ты чего там наделала? — Мой муженек потряс подозрительно быстро намокшим карманом, чуть не вытряхнув меня наружу. — Совсем, что ли?! Потерпеть не могла?
— Виноградинку раздавила, — честно призналась я, слизывая с лапок сладкий сок — А ты что подумал?
Если он что нехорошее и помыслил (а это, скорее всего, так и было), то вслух выражать свои истинные мысли не торопился и вместо этого возмущенно заявил:
— Ты мне рубашку испортила!
— Ну и ладно! Было бы из-за чего расстраиваться, — фыркнула я.
Тоже мне, нашел к чему придраться! Тряпки какой-то паршивой пожалел. Меня вон чуть не утащили кое-куда раньше времени, и то он так не переживал, хотя и заступился (если это так можно назвать), а тут чуть ли не истерику закатил.
— Между прочим, эта рубашка не из самых дешевых! — практично заявил мой благоверный, разглядывая причиненный его карману ущерб.
— Я себя тоже не на помойке нашла, — огрызнулась я. — Ничего, отстирается.
— Ты, что ли, стирать будешь?
— Вот еще! Лапки марать. Ты еще носки меня свои стирать заставь.
У него как с головой-то? Или прачек во всем дворце нет?
— Знаешь что? — тоже не на шутку разозлился мой муженек. — Ходи-ка ты теперь пешком. Лапы есть, вот ими и пользуйся.
— Ходи-ка ты теперь пешком. Лапы есть, вот ими и пользуйся. — И он спустил меня на пол. — От тебя одни убытки, а пользы ни на один карат. Надоела хуже горькой редьки.
— А тебя ею перекормили в детстве? — не осталась в долгу я. — Болел много?
Полоз скрипнул зубами, но сдержался. Видимо, просек, что со мной спорить себе дороже, а потому просто развернулся и зашагал дальше по длинному коридору, засунув руки в карманы брюк.
— Эй-эй! Подожди хотя бы! — крикнула я ему в спину и похромала в том же направлении. Левый бок и задняя лапка довольно ощутимо давали о себе знать, поэтому все попытки перейти хотя бы на быстрый шаг потерпели болезненную неудачу. — Я же не могу так быстро, еще потеряюсь.
— Какое счастье будет, — пробурчал он себе под нос, но так, чтобы я слышала.
— А если я в зачарованную комнату ненароком попаду? — выдала я свой главный козырь. — Как думаешь, какие будут последствия?
По одной короткой фразе, брошенной вчера Владыкой про эту комнатку, да еще и увидев результат ее посещения на чужом (слава Вершителю!) примере, я поняла, что это место не очень хорошее. Я бы даже сказала ужасное. Надо будет выведать поподробнее, что там за тайна такая скрывается. Во дворце моего папашки ничего подобного не было. Только фамильный склеп с привидениями, но это совсем не интересно. Буднично.
Полоз остановился и медленно повернулся ко мне. И чем я ему так не нравлюсь, интересно? От него холодом за версту тянет, хоть и руки обычно теплые, да и взгляд этот змеиный… Бр-р-р…
— Вряд ли ты туда попадешь, — хмыкнул он, наблюдая, как я медленно ковыляю к нему. И ни капли сострадания! — Но не удивлюсь, если узнаю, что именно туда-то тебя и занесло. Так что поосторожней.
— Что, все так плохо?
— В любом случае не советую туда соваться.