Их было всего четыре.
Первое превратило кровь в горячую красную жидкость солоновато-железистого вкуса, фонтаном ударившую из прокушенной руки.
Второе вонзилось вампиру между лопаток, проникло в позвоночник и выпустило наружу годами копившуюся там Силу.
Третье заставило ожить лежавшие на полу ковры, подняло их в воздух и набросило на оставшихся в комнате Незримых.
Четвертое, которое Валентин так и не успел досконально просчитать, окутало голову вампира таинственным мерцающим облаком.
Альгин Кроче зарычал, повалил свое кресло и забился в судорогах, как если бы вместо человеческой руки укусил высоковольтный кабель. Он силился оторваться от Валентина, прервать поток губительной влаги, так похожей на кровь, но челюсти и зубы его жили собственной жизнью, глоток за глотком поглощая волшебный яд.
Валентин, собравший свои заклинания буквально в последнее мгновение, сам был ошарашен таким исходом. Вампир трясся всем телом, повиснув у него на руке, и никак не мог оторваться от поглощения пьянящей отравы. Ковер у ног Валентина насквозь пропитался псевдокровью. Посмотрев на свои штаны, Валентин с неудовольствием убедился, что те мокры до колен.
Брезгливость взяла верх, и Валентин резким движением вырвал руку изо рта вампира. Тот потянулся следом, но сил его хватило только на одно движение. Дернувшись в последний раз, он ничком упал на ковер и замер. Изо рта его хлынула так и не проглоченная псевдокровь.
— Кто еще хочет получить выкуп? — осведомился Валентин, позволив коврам отпустить своих жертв.
Три приглушенных вопля были ему ответом. Еще раз посмотрев под ноги, Валентин сообразил, сколь ужасающее зрелище открылось Незримым: их начальник лежал в луже собственной крови. Вот так, подумал Валентин, и рождаются легенды.
Альгин Кроче, лежавший у его ног, медленно поднял голову.
— Не трогать! — прохрипел он. — Его не трогать! Иеро, дай мне крови!
Все ясно, подумал Валентин. Три из четырех заклинаний погасли, отток Силы прекратился, и вампир снова пришел в себя. Вряд ли за пару минут он мог лишиться всей Силы. А я уж подумал, что ему конец.
А я уж подумал, что ему конец.
Иеро в два прыжка пересек комнату и протянул руку своему господину. Вампир медленно погрузил клыки в белую кожу, сделал первый глоток и отстранился, сравнивая ощущения. Он явно опасался еще раз нарваться на псевдокровь.
Валентин следил за процессом кормления и раздумывал, не пора ли идти. Магистр, оказавшийся вампиром, заметно подорвал его уважение к Незримым. Он просто кровушки Великого Фалера хотел попробовать, решил Валентин, а все разговоры про войну и союзы были отвлекающим маневром.
— Хватит, — выдавил вампир, отстраняя от себя бледного как смерть Иеро. — Почему ты не убил меня, Фалер?
Валентин пожал плечами:
— Во-первых, ты кусал меня в руку, а не в шею. Значит, ты не хотел меня убивать, по крайней мере, прямо сейчас. А во-вторых, я пришел сюда поговорить, и предпочитаю иметь дело с живым собеседником.
Альгин Кроче облизнул окровавленные губы, приподнялся на руках — и выблевал на пол целую лужу псевдокрови.
Валентин нахмурился. Его экспериментальное заклинание должно было помочь вампиру усвоить проглоченный яд. То, что оно не подействовало, было весьма кстати. Но что, если оно подействовало как-то иначе?
— Садись на свое место, Фалер, — сказал вампир, безуспешно пытаясь вернуть своему голосу утраченную властность. — Судя по твоему ответу, тебе многое предстоит узнать.
Альгин Кроче поднял упавшее кресло, оперся на его сиденье руками и поднялся на трясущиеся ноги. Потом осторожно повернулся и с видимым облегчением сел, откинувшись на спинку. Валентин тем временем добрался до своего кресла и принялся рассматривать свою изрядно пожеванную левую руку.
— Ты не смог бы убить меня, — сказал Альгин Кроче, — даже если бы захотел.
Очень может быть, подумал Валентин. Четвертое заклинание сработало не так, как я планировал.
— Я потерял большую часть моей Силы, — продолжил вампир. — Но так было предсказано, и я не в обиде.
Предсказано? Валентин на мгновение оторвался от врачевания покусаной руки. Что-то я не припомню, чтобы в Темном Отрывке говорилось о вампирах!
— Ты удивлен, — констатировал Альгин Кроче. — Тебе знакомо Темное Пророчество?
— Разумеется, — кивнул Валентин.
— Сколько катренов ты уже знаешь? — задал вампир следующий вопрос, и Валентин мигом позабыл про боль в руке.
— Что значит — уже?! — воскликнул он. — Разве их больше, чем семь?
— Полный текст пророчества, — сказал Альгин Кроче, — содержит двадцать девять катренов. Семь из них открыто проповедовались Емаем и вошли в анналы историков. Пять катренов были оставлены последователям Емая — и сгинули вместе с ними во тьме веков. Оставшиеся семнадцать Емай передал величайшим людям своего времени — чтобы те хранили их в глубокой тайне, пока не наступит предсказанное в пророчестве Время Темных Сил.
Валентин приоткрыл рот. Какое еще Время Темных Сил? Разве пророчество не про Фалера?
— Незримые, — продолжил вампир, — исполнили волю Емая. От магистра к магистру передавались магические свитки, на которых невидимыми чернилами были начертаны шесть доверенных нам строк. И когда Великая Фарингия погрузилась в пучину, на свитках проступили кровавые буквы.