— Надо полагать, молодой человек, — сказал Акоста высоким, язвительным голосом, — вы и есть так называемый Фалер?
— Да нет, я просто мимо шел, — так же язвительно ответил Валентин. В ходе последних приключений все его благоговение перед великими магами куда-то улетучилось. — Смотрю, кто-то очень похожий на Акосту в костре прохлаждается.
— И вовсе даже не прохлаждается! — воскликнул Акоста, помахав пальцем перед лицом. — Вовсе даже не прохлаждается, — повторил он, пристально разглядывая Валентина, — а Фалера дожидается… Ничего не понимаю! Что это с вашей Силой?!
— С какой еще Силой? — Валентин удивился ничуть не меньше Акосты. — У меня что, объявилась Сила?
— И даже не одна! — воскликнул Акоста, обходя Валентина по кругу, как портной — клиента. — Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что тут у нас наколдовано…
Он изучает мой «бублик», сообразил Валентин. Ну что ж, посмотрим.
— Ага! — воскликнул Акоста, появляясь из-за спины Валентина. — Пасть-покрывало! Позвольте спросить, кто был вашим учителем?
— Почему был? — огрызнулся Валентин. Его почему-то раздражали бодряческие манеры Акосты.
Его почему-то раздражали бодряческие манеры Акосты. — Насколько мне известно, Тангаст и Хеор пока еще живы.
Акоста отступил от Валентин на шаг и приоткрыл рот, высунув наружу кончик языка.
— Так, — сказал он и чмокнул губами. — Вы сообщаете поистине потрясающие сведения. А не подскажете ли, что именно привело вас сюда, в Золотой Лес?
— Отчего же, — сказал Валентин, — подскажу. Пророчество.
— У вас есть собственные катрены? — поинтересовался Акоста.
— Нет, — спокойно ответил Валентин. — Но время от времени я вспоминаю чужие. Вот этот, например — «Когда ты станешь Сыну Тьмы подобен, дождись Фалера в Золотом Лесу, чтоб ужаснуться предстоящим бедам».
— И вы пожаловали сюда, — полюбопытствовал Акоста, — чтобы помочь мне ужаснуться?
— А вы уже стали подобны Сыну Тьмы? — спросил в ответ Валентин.
Акоста хлопнул в ладоши и залился заразительным смехом. Валентин оторопело посмотрел на этого по меньшей мере трехсотлетнего старика, скачущего перед ним на одной ноге и хлопающего в ладоши, и тоже засмеялся. Только сейчас он понял всю глубину пропасти, разделявшей Акосту и прочих великих магов.
— Уж вы простите меня, старика, — пробормотал Акоста, прикладывая руку к груди. — В мои годы не так уж часто доводится ошибаться в людях. Я ждал напыщенного героя с таким вот мечом, — Акоста двумя руками показал, с каким, — и с такой головой, — на этот раз Акоста воспользовался большим и указательным пальцем, — а встретил воспитанного молодого человека с отличным чувством юмора!
И где это он нашел юмор, подумал Валентин. Я еще и не начинал шутить.
— Остается добавить, — сказал он, — что этому молодому человеку поручено спасти Побережье. И можно посмеяться вместе.
— Как раз в этом нет ничего смешного, — ответил Акоста. — Вы знаете, почему я так обрадовался, обменявшись с вами всего несколькими фразами? Потому что у вас вполне может получиться.
По всем правилам мне надо бы ответить, подумал Валентин, что вместе у нас получится гораздо больше. Но кто я такой, чтобы вербовать в сподвижники самого Акосту?
— Давайте перейдем к делу, — сказал он, материализуя себе кресло, столик, листок бумаги и фломастер. — Сейчас я обрисую ситуацию, как я ее себе представляю. А там уж сами решайте — скакать на одной ноге от радости, трясти мне руку с пожеланием успехов или же поделиться собственными соображениями.
С этими словами Валентин сел и нарисовал на листке бумаги большую коричневую букву «S».
К его удивлению, Акоста ничего не ответил. Он просто сотворил себе стул и подсел к столу.
Валентин подрисовал к дальнему от себя изгибу неправильной формы квадрат, поставил в середине его правой стороны жирную точку и размашисто написал по-лигийски — «Ампер». Затем сделал фломастер желтым, обвел квадрат толстой неровной линией и крест-накрест перечеркнул.
— Затонувший Великий Ампер? — спросил, догадавшись, Акоста.
Валентин утвердительно кивнул. Затем поставил чуть повыше ближнего изгиба новую коричневую точку, написал рядом «Эльсан», снова обвел желтой линией и нарисовал рядом красный знак вопроса.
Акоста протяжно присвистнул и откинулся на спинку своего стула.
Валентин бросил на своего собеседника короткий взгляд и понял, что комментарии излишни. Акоста закинул одну ногу на другую и принялся рассматривать верхушки деревьев, вправду казавшихся золотыми в лучах вечернего солнца.
Акоста закинул одну ногу на другую и принялся рассматривать верхушки деревьев, вправду казавшихся золотыми в лучах вечернего солнца. Глаза его, так и стрелявшие вправо-влево, ясно говорили: Акоста думает.
Первый раз за все время разговора.
Валентин решил не мешать великому магу. У него тоже было над чем подумать.
Доверив бумаге свои тайные страхи, Валентин понял, что они слишком похожи на правду. Два десятка накачанных магией пришельцев, тянущих в разные стороны один-единственный талисман, способны поднять Т-бурю ничуть не хуже сошедшихся в смертном бою тальменов. Правда, до сих пор не было случаев, чтобы талисманы исполняли волю нескольких землян одновременно…