— На его месте, — вслух подумал Валентин, — я подумывал бы о том, чтобы воскреснуть в одиночку. Вернуться в мое тело, оставив здесь мою душу.
Водяной шар принял идеально круглую форму. Хеор качнул головой:
— Дельная мысль. И что же? Как ты проверишь эту гипотезу?
— Эта гипотеза не из тех, которые стоит проверять, — усмехнулся Валентин. — Лучше уж навсегда исключить такую возможность.
Благо сделать это легче легкого, подумал Валентин, вспомнив, каким образом Емай записался к нему в души. Говоришь, слова, сказанные в Стране Мертвых, имеют особую силу?
Водяной шар распахнул свой гротескный рот, но возразить не успел.
— Пусть Емай, — громко произнес Валентин, — больше не будет моей душой!
Водяной шар почернел и расплылся бесформенной кляксой. Хеор шевельнул плечом — и шар появился на прежнем месте, серый, сморщенный, с закрытыми глазами и значительно уменьшившимся ртом.
— Вот видишь, Фалер, — сказал Хеор, — ты прекрасно справился сам.
— Что значит справился? — возразил Валентин, — Я по-прежнему здесь, в Стране Мертвых!
Хеор пожал плечами:
— Ты здесь, потому что ты мертв.
Валентин нахмурился:
— Что значит — мертв?
— Твоя душа, — пояснил Хеор, — не может вернуться обратно в тело.
— А почему? — спросил Валентин.
— Хороший вопрос, — кивнул Хеор. — Почему?
Валентин ощутил себя учеником, вызванным к доске.
— Ну, — сказал он, собираясь с мыслями. — Либо мое тело уничтожено, либо приведено в состояние, несовместимое с жизнью, например, превращено в камень, либо, наконец, между моим телом и душой стоит какая-то преграда.
— Что же из трех? — спросил Хеор.
Валентин развел руками:
— Откуда мне знать? Эриох посмотрел мне в глаза — и все кончилось.
— У тебя достаточно времени, — сказал Хеор. — Думай.
Ну вот, подумал Валентин. Так я и знал, что он это скажет. А с другой стороны, почему бы наконец и не подумать? Не каждому выпадает случай расследовать собственную смерть!
— Ну ладно, — кивнул Валентин и принялся думать по-настоящему. — В момент смерти я находился под очень хорошей магической защитой. По крайней мере, Ваннору она оказалась не по зубам. — Валентин покосился на Хеора, чтобы проверить, как тот прореагирует на столь интересную новость. Хеор спокойно продолжал слушать. — Поскольку защита носила неспецифический характер, — продолжил Валентин, постепенно увлекаясь собственными рассуждениями, — любая попытка убить меня магией оказалась бы если не отражена, то сильно ослаблена. А между тем я был убит мгновенно, в доли секунды, не успев почувствовать ровным счетом ничего! Может быть, против меня был применен талисман? Действительно, Эриох вертел в руке какую-то трубку, похожую на Клеймитель Душ, а рядом с ним находилась некая Виола с Лигийским Перстнем на пальце. Но дело в том, что буквально за минуту до пропущенного удара я модифицировал свою защиту таким образом, чтобы она перехватывала и талисманные воздействия! Правда, заклинание не было мной должным образом проверено — но ведь и бублик, защищавший меня до этого момента, был построен точно так же, с первого раза.
Отсюда я делаю вывод, — Валентин поднял палец, отмечая важность момента, — что нападение на меня было совершено изнутри!
Хеор медленно повернул голову в сторону Емая. И без того заметно потускневший водяной шар съежился еще сильнее, а из плотно закрытых глаз вытекли две громадные слезы.
— Как я вообще мог оказаться в Стране Мертвых? — задал Валентин риторический вопрос. — Я, пришелец, никогда не имевший души? Кому было нужно, чтобы моя смерть оказалась именно такой?
Емай затрясся всем шаром и отвернулся в сторону, покрывшись мелкой рябью.
— Эриоху? — спросил Валентин и покачал головой. — Нет! Только тому, кто хотел бы убить меня, сохранив при этом Фалера! Да если бы не Емай, на что, позвольте вас спросить, действовал бы эриоховский Клеймитель Душ? Кем повелевал бы Жезл Повиновения? А?
— Так было нужно, — прохрипел Емай. — Пророчество…
— Да пошел ты со своим Пророчеством! — крикнул Валентин, грозя Емаю кулаком. — Ну-ка, выкладывай, как ты все это проделал!
— Я не буду тебе отвечать, — сказал Емай и выпустил изо рта струйку воды, исчезнувшую в серой пустоте.
— Так-то ты ценишь свое Пророчество? — усмехнулся Валентин. — Тебе уже безразлично, что будет дальше?
— Ты никогда не вернешься к живым, — произнес Емай, поворачиваясь к Валентину глазами и ртом. — Ты останешься здесь и угаснешь, как многие до тебя.
— Спасибо на добром слове, — сказал Валентин, и в то же мгновение из его плотно сжатого кулака с шипением вырос огненный меч. — Раз так, нам не о чем больше говорить.
Краем глаза Валентин заметил, как Хеор отодвинулся в сторону, подальше от огненного меча. Интересная штука, подумал Валентин. Надо будет попытать Датрика, откуда он ее выкопал. Эдакий специализированный Губитель Мертвых.
— Постой! — воскликнул Емай, демонстрируя совершенно непонятный Валентину, но тем не менее весьма полезный страх перед Губителем Мертвых. — Не делай этого, ты сам не знаешь, что у тебя в руках!
— То, что тебе не слишком по вкусу, — ответил Валентин, делая демонстративный замах.
— Пообещай, что оставишь меня в покое! — закричал Емай, вертясь волчком — лишенный собственной магии, он не имел возможности сдвинуться с места.