— Нестабильность порталов, — бросил Валентин. Он вспомнил, что Розенблюм уже ждет его в парке, и решил воспользоваться подвернувшимися минутами. — Слушай, я отлучусь на пару минут, у меня тут встреча назначена…
— С кем?! — вытаращил глаза Крайчек.
— Надеюсь, вы подружитесь, — с сомнением сказал Валентин, уже поворачиваясь к двери.
Не повезло Розенблюму, подумал он, сбегая по замшелым каменным ступеням и поворачивая направо, в обход дома. Плохая из меня оказалась подсадная утка. Да и кого он на меня собирался ловить? Сильных мира сего, в количестве семи человек, каждый из которых обладает лишь несколькими катренами? Или несчастных «посвященных», сгинувших во тьме веков вместе с текстами для внутреннего пользования? Похоже, Розенблюм продал свою свободу за жалкую тень призрачной надежды.
Завернув за угол и снова нырнув под тень деревьев, сплетавшихся ветвями над узкой дорожкой, Валентин уже знал, как следует поступить с Розенблюмом. Рассказать ему все о Темном Пророчестве — и отпустить с миром. Пусть ищет; а мы займемся порталами, Эриохом и прочей нечистью, так некстати вылезшей изо всех щелей Побережья. Займемся основательно, вооружившись всей мощью передовой магии.
Деревья перед Валентином расступились, и он вышел на круглую лужайку, заросшую идеально ровной, изумрудной травой. Посередине лужайки располагался шестиугольный белый бассейн, из центра которого взлетали к небу шесть мощных водяных струй. Рядом с бассейном висела в воздухе яркая, плотная радуга. Валентин замедлил шаг и попытался припомнить, видел ли он здесь раньше что-то подобное. Определенно, нет, решил он, сообразив, что радуга находится с той же стороны бассейна, что и солнце. Между тем радуга, словно приветствуя гостя, вспыхнула поочередно всеми цветами, а мельчайшие брызги воды, висевшие в воздухе, собрались в полупрозрачное облако, по форме напоминающее человека. Валентин сделал еще один шаг и остановился. Возможно, подумал он, мне следует немедленно бежать обратно. Вряд ли Розенблюм стал бы устраивать подобное представление.
Как ни странно, именно мысль о Розенблюме и помешала Валентину принять верное решение. Быть может, подумал Валентин, представление устроили Слуги Пророчества? Сейчас они сообщат мне, что я Фалер и потому должен их во всем слушаться — вот вам и ключ к полному тексту! Валентин решил подождать и посмотреть, что будет дальше, а слепившаяся из водяных брызг человеческая фигура тем временем открыла рот.
— В тот день, когда Око сверкнет небывалым огнем, — профыркала она, сотрясаясь от непривычного для водяного тумана занятия, — и в час, когда в небе Эльсана захлопают крылья невидимых птиц, встречайте Фалера у дома под крышей зеленого цвета! Прекрасный катрен, быть может, лучший из всех; и самое прекрасное в нем — что он сбылся до последнего слова!
— И кому же из сильных мира сего был выдан этот катрен? — полюбопытствовал Валентин, донельзя обрадованный таким поворотом событий. Водяной ощущался точь-в-точь типичным последователем Емая — бестелесным, говорящим высоким стилем и совершенно безобидным.
Водяной ощущался точь-в-точь типичным последователем Емая — бестелесным, говорящим высоким стилем и совершенно безобидным. Похоже, Розенблюм получит свое Пророчество!
— Никому, — ответил водяной человек, обретая наконец устойчивую форму. Теперь он был похож на мраморную статую, проступающую сквозь сильный туман. — Истинные пророчества я приберег для себя.
Водяной подался вперед, в одно мгновение приблизившись к Валентину на расстояние вытянутой руки. Валентин рефлекторно отпрянул назад и слегка нахмурился. Скорость, с которой перемещался его собеседник, требовала немалой Силы; но Валентин не чувствовал в стоящем перед ним водяном столбе никакой магии. И радуга над фонтаном какая-то странная, и трава слишком зеленая, поддакнул себе Валентин. Уж не попал ли я в какой-то другой парк?
— Ну-с, — продолжил между тем водяной, бесцеремонно разглядывая Валентина подернутыми белесым туманом бесцветными глазами, — и кто же такой этот Фалер? Обычный факир, если судить по костюму? Хорошо замаскировавшийся Сын Тьмы, если взглянуть попристальнее? Или же, — в обоих глазах водяного вспыхнуло по маленькой радуге, — тайный маг, сумевший совершить невозможное? Пришелец, овладевший Силой?
Водяной задрал голову к небу и отвел руки назад, вывернув наружу ладони.
— Восхищаюсь тобой, Нираад! — возопил он, затрясшись всем телом. — Твоя служба — само совершенство!
Нираад, припомнил Валентин. Уж не тот ли это бог, который продиктовал Емаю Темное Пророчество? Помнится, я еще подозревал его в закулисных интригах — а теперь выясняется, что Нираад сам на службе вот у этого, водяного? Да с кем же это я беседую, а?
— Итак, пришелец, — пробормотал водяной, скрещивая руки на груди, — пришелец, который сам себе господин. И все же он явился сюда точно в назначенный час. Желая того или нет, он следует Пророчеству. Хорошо, — кивнул водяной своим мыслям, — пусть будет так. Скажи мне, Фалер, — тебе нравится быть героем?
Валентин пожал плечами.
— Позвольте сначала узнать, кто вы, — осторожно ответил он. Валентин по-прежнему не ощущал в незнакомце никакой угрозы, но именно эта безобидность и заставляла насторожиться. Слишком уж она напоминала мастерство наемных убийц. Быть безобидными до самого конца. Чужого, разумеется.