Но пришельцы плохо знали, с кем имеют дело.
— Я советовал вам слушать, — тихо сказал Эриох, — и слушать внимательно. Сейчас некоторые из вас отвлеклись от обдумывания моих слов. Что ж, для них боль начнется прямо сейчас.
Валентин ощутил волну дрожи, прошедшей по телу. Пришельцы, у ног которых шланг сиял особенно ярко, забились в беззвучной агонии. Вряд ли им удалось дослушать до конца инструкцию по обращению с талисманом.
— Каждый раз, — продолжил Эриох, — когда вы дотянетесь до талисмана, вы будете вольны обратить его против любого человека. Вы можете убить кого-то из нас, и тогда ваша боль усилится. Если вы попробуете убить себя, ваша боль тоже усилится. И только если вы убьете кого-нибудь из вам подобных, из пришельцев, висящих на этой стене, ваша боль ненамного ослабнет. Если она прекратится совсем, а вы все еще будете живы, это значит, что вы — один из семнадцати.
Эриох сложил руки на груди и склонил голову, глядя на талисман у своих ног. А с крепостной стены раздался подобный порыву ветра стон тысячи глоток. К пришельцам пришла боль.
И почти сразу же они начали умирать.
Валентин стоял, растерянно озираясь по сторонам, и молча смотрел на самое массовое в истории Панги убийство Сыновей Тьмы. А прямо перед ним — как, впрочем, и повсюду, — корчились и умирали земляне. Валентин смотрел на происходящее с удивившим его самого равнодушием, даже с раздражением. Зачем это все, думал он, стараясь не слышать диких воплей, поминутно раздававшихся со стены. Ведь и так ясно, что Эриох чрезвычайно опасен — для страны Эбо опасен, не то что для Побережья! — и что его нужно остановить как можно скорее. Все, что от меня требуется, так это как можно скорее связаться с Донованом и положить конец всему этому безобразию. А уж потом подумать об учреждении Полиции Побережья — что-то слишком много развелось на нем Темных Властелинов…
Валентин не сразу осознал, что заставило его прервать свои несомненно правильные мысли и раздраженно махнуть рукой. Постепенно он сфокусировал взгляд на висевших прямо перед ним людях и наконец понял, что именно сделало все эти благие намерения несбыточной мечтой.
Прямо перед ним, с выпученными глазами, с искусанными в кровь губами, с раскрытым в немом крике ртом бился в агонии Юрий Семецкий. Тот самый весельчак из команды Крайчека, завсегдатай половины эльсанских кабаков, неунывающий искатель приключений, всегда выходивший сухим из воды.
Глава 10.
Псы Негона
И грохот в дверь обезобразит твой рассвет,
И на пороге — офицер, спасенья нет!
Валентин изо всех сил сжал кулаки, сдерживая рвущиеся наружу боевые заклинания. Это же запись, дурак!
Ему уже ничем не помочь.
Если бы только ему, подумал Валентин, стараясь унять нервную дрожь. Гражданин Эбо в плену у Эриоха! Да если такое возможно — это что же получается? Мы больше не контролируем Побережье?
Валентин стиснул зубы, чтобы не застонать. С самого начала было ясно, что дело серьезное! А я здесь с вампирами кровь распиваю! Что ж теперь делать-то, а? Связи с домом, ясное дело, больше не будет — хоть на дракона садись и своим ходом туда двигай! Порталы, держу пари, тоже не работают — а если и работают, то в белый свет как в копеечку! Резидентура наверняка разгромлена, все наши взяты Эриохом в плен и ликвидированы…
Господи, понял вдруг Валентин. Да ведь все к тому, что мне придется выполнять Темное Пророчество! Я же единственный безопасник на всю страну!
Валентин попытался улыбнуться, но дикий крик боли превратил его улыбку в гримасу ужаса. Тело Семецкого выгнулось дугой и вдруг вспыхнуло ярким белым пламенем. Это был колдовской, а точнее сказать, талисманный огонь; в считанные секунды он сжег дотла жалкую одежду Семецкого и верхний слой кожи, на мгновение опал, сбитый брызнувшей во все стороны кровью, и тут же снова взметнулся вверх белыми языками, чтобы пожрать оставшееся на костях мясо. Семецкий больше не кричал, но Валентин видел сквозь белые языки пламени, что он все еще жив и что самое неприятное — все еще остается в сознании.
Веревка, на которой висел Семецкий, не выдержала жара и оборвалась. Все еще терзаемый пламенем скелет рухнул вниз с высоты второго этажа, и у подножия стены запылал с прежней силой маленьким, но ярким костром. Валентин в ужасе отпрянул назад — невидимый оператор фильма подхватил это движение — и уже издали увидел крепость, окруженную сотнями точно таких же костров.
Валентин так и стоял с перекошенным ртом, когда мир вокруг застыл и медленно угас.
Спасительная чернота отдалила уже свершившийся кошмар, заставляя вернуться к реальности. К реальности, весь ужас которой Валентин только сейчас начал осознавать.
— Разве он безумен? — тихо спросил Альгин Кроче.
Валентин покачал головой. Теперь, когда манера действий Эриоха стала ему совершенно ясна, Валентин уже не мог считать его обыкновенным маньяком-садистом. Эриох причинял боль не потому, что это ему нравилось, нет. Он просто торопился и выбирал самый короткий путь, ведущий к цели. В считанные минуты он выявил среди тысяч пришельцев те семнадцать, что были ему нужны. Вот только — зачем нужны?