Когда стометровая стена рухнет, завалы сколько метров составят? Где потом Храм искать? Да и задачу Марвуд ставил совсем по-другому — пройти через Стену, а не развалить ее к чертовой матери!
Ну, разозлился Валентин, через стену — так через стену. Камень мы сами преодолеем, хоть и противное это дело, а со жгутами пускай бублик борется. Вот прямо сейчас и попробуем.
Валентин сделал глубокий вдох, поиграл пальцами на обеих руках — хождение сквозь стену требовало трех разных заклинаний, исполненных практически одновременно, — и затрясся, как студень на вибростенде. Вот именно поэтому, подумал он, делая первый шаг в глубь стены, и не люблю! Потом целый час как паралитик подпрыгиваешь…
К удивлению Валентина, бублик повел себя по отношению к жгутам очень аккуратно. Он слизывал часть Силы с дальней стороны, заставляя жгут выгибаться в противоположную от себя сторону, и спокойно занимал образовавшееся пространство. Жгуты восстанавливались, но аналогичный маневр вновь отводил их на должное расстояние. Валентин шел сквозь камень, практически не чувствуя никакого дополнительного сопротивления. И трясся при этом так, что зуб на зуб не попадал.
Ничего, утешал он себя привычным уже соображением. На Земле я давно уже на элементарные частицы рассыпался бы. А здесь держусь… пока держусь.
Только услышав дикий вопль и увидев прямо перед собой перекошенное от ужаса человеческое лицо, Валентин понял, что Стена осталась позади. А впереди пятился прочь несчастный охранник, вознамерившийся отлить как раз на тот участок стены, откуда вышел Валентин. Спущенные штаны выпали из ослабевших рук, ноги заплелись, и стражник повалился на спину, завопив громче прежнего. Валентин трясущимися руками отменил заклинания, превратившие его в полупрозрачного, окутанного черными испарениями демона, и привалился к стене, переводя дух.
— Фалер, — услышал он отдаленные голоса, — смотрите, это Фалер!
Валентин потряс головой, пытаясь преодолеть слабость, и с трудом повернулся на звук. Лейтенант снова оказался впереди всех; но теперь он держался с куда большим почтением. Подбежав к Валентину, он остановился за пять шагов, поклонился в пояс и сказал, выпрямившись далеко не в полный рост:
— Прости, я лишь выполнял приказ! Марвуд ждет тебя, пойдем скорее!
Валентин затряс головой, сдерживая тошноту.
— Сначала, — выдавил он, — впусти Розенблюма. Мы пойдем вместе. И даже не думай сказать, что Марвуд хочет видеть меня одного!
С этими словами Валентин покатал «иглу» между пальцами левой руки. Лейтенант изменился в лице — теперь он был испуган по-настоящему.
— Хорошо, — сказал он, поворачиваясь к своим подчиненным. — Открыть ворота!
Валентин переступил с ноги на ногу и закрыл глаза, погружаясь в короткий, успокаивающий сон. Обычно ему хватало десятка секунд, чтобы выключиться из надоевшей реальности, увидеть какой-нибудь старый, земной пейзаж и проснуться заметно повеселевшим. На этот раз он проспал несколько дольше — Розенблюм успел зайти внутрь и тронуть Валентина за рукав.
— Пойдем, — сказал Розенблюм. — Лейтенант вот-вот потеряет голову!
Интересно, подумал Валентин, в каком смысле он ее потеряет. Он неохотно разлепил веки и шагнул вперед, заставляя себя полностью проснуться.
А ведь нам еще идти и идти, подумал он, делая следующий шаг.
А ведь нам еще идти и идти, подумал он, делая следующий шаг.
Если бы на Панге существовал перечень «чудес света», он несомненно начинался бы именно с Храма Вечности. Черная глянцевая дорога шириной с футбольное поле вела к далекому белому куполу, увенчанному шпилем с неизменным золотым шаром на острие. А по обеим сторонам дороги поднимались, становясь с каждым шагом все выше и выше, руины храмов прежних веков — начиная с простых земляных курганов и кончая величественными колоннадами времен императора Георга. Впервые ступив на обсидиановую дорогу, Валентин провел на ней почти шесть часов, подробно осматривая каждый встретившийся на пути древний храм; но сейчас перспектива пройти пешком все девять километров, отделявших ворота от самого Храма Вечности, казалась чистым издевательством.
— Что значит «пойдем», — пробормотал Валентин, оглядываясь по сторонам. — У них что, так все пешком и ходят?
Розенблюм остановился и жестом подозвал к себе лейтенанта. Тот покачал головой и молча указал вперед.
— Понятно, — пробормотал Валентин. — Еще один экзамен.
Он тоже остановился и приложил руку к животу, преодолевая приступ тошноты. Рукоятка Жезла уперлась в запястье. Валентин посмотрел себе под ноги, на идеально гладкую поверхность обсидиановой дороги, и в голову ему пришла столь безумная мысль, что отказаться от нее не было никакой возможности.
— Вперед, — сказал Валентин, вытаскивая Жезл и направляя его себе под ноги.
Мысль его была, в сущности, очень проста. Поскольку обсидиановая дорога была построена Георгом с помощью талисмана и вот уже сто лет оставалась такой же гладкой, как в первый день творения, в ней должна была заключаться какая-то сила. Талисманная, скорее всего — но разве нынче магия не дружит с талисманами? Так почему бы Жезлу не покомандовать дорогой?