— Могла?
— Да…Давай я расскажу все по порядку.
— Ой, извини…
Лина кивнула головой и задумчиво принялась кромсать очередное яблоко.
— Когда Иверис оправилась от родов, во дворце, конечно же, устроили бал по случаю увеличения королевской семьи. Толпы гостей, море вина, радость, веселье, смех… Праздник! Закончившийся слезами. Утомившись от суеты, король и королева отправилась отдыхать, зайдя перед сном в детскую полюбоваться на свое дитя. А обнаружили пустую колыбель и мертвую нянечку. Ясное дело, тут же всех подняли на ноги. Дворец перевернули кверху дном и осмотрели вплоть до последней песчинки. Тайная стража, королевская гвардия и просто прислуга — все искали принцессу. Первую зацепку обнаружил один из придворных магов, почуявший следы чар в детской. Разматывая эту ниточку, вышли на одного из учеников-магов, от него к его учителю и так далее пока не дошли до заказчика — лорда Ержина Иммиаси. После непродолжительного общения с палачом, он признался в организации похищения новорожденной принцессы. Повод? Самый распространенный — месть. Семья Иммиаси состоит в отдаленном родстве с Павиерто, и сильно пострадала после смерти прежней королевы. К тому же, Ержин был влюблен в Барилан и даже в юности просил ее руки. Когда же она предпочла ему трон, он смирился, решив, что это то, чего она достойна. Ее смерть стала для него ударом. Он даже открыто обвинил короля в убийстве. Родственники дело замяли, сославшись на его помешательство от горя, и увезли подальше от столицы. В сельской глуши он немного успокоился. Но когда мой отец женился снова и даже прижил с новой женой ребенка, лорд Иммиаси расценил это как оскорбление памяти королевы Барилан. Ко всему прочему, рождение еще одной принцессы было воспринято им, как угроза дочери его любимой на пути к трону. И он решил устранить это препятствие, а заодно, отомстить королю. А вот за что именно: за смерть своей возлюбленной или же за то, что она предпочла моего отца — Ержин не уточнил… Детальное расследование всех обстоятельств похищения малышки, выявило активное участие в этом деле нескольких магов из числа бывших сторонников королевы Барилан. Если верить слухам, моя мать была просто помешана на магии и за период своего правления приблизила к себе целую толпу колдунов. Что это в большинстве своем были за люди, думаю не трудно догадаться. Пребывая в горе и гневе после исчезновения дочери, отец приказал казнить всех явных участников похищения, а остальных магов просто, всех без разбора, выставить за пределы королевства.
Пребывая в горе и гневе после исчезновения дочери, отец приказал казнить всех явных участников похищения, а остальных магов просто, всех без разбора, выставить за пределы королевства. А если кто попробует вернуться — холодный каменный мешок в сыром подземелье для них всегда отыщется. С тех пор магов у нас и не жалуют… Вот такая вот история.
— А твоя сестра? Что стало с ней?
— Ержин приказал слуге убить ее.
— Младенца?!
— Он видел в ребенке лишь отродье ненавистного ему человека.
— И слуга выполнил этот приказ?
— Его так и не нашли. Когда хозяина арестовали, он исчез. И его жена тоже… Но это не дает повода сомневаться в его исполнительности. Если верить сказанному лордом Иммиаси под пытками, это был его самый верный и проверенный человек… Так что, моя сестра мертва. Хотя мама и не хочет верить в это.
— Порой слабая надежда лучше полной обреченности…
— А порой она подтачивает человека, как река берег… Знала бы ты, как часто мама сидит у окна теребя в руках покрывальце с колыбельки моей сестры и задумчиво смотрит в никуда. В эти моменты она так печальна, что, глядя на нее, я начинаю плакать… И тогда она же меня и утешает. Говорит, что вполне счастлива, ведь у нее есть я. А мне стыдно, ведь из-за несчастья вся любовь мамы досталась мне одной.
— Ну не пропадать же добру!
— Какая же ты меркантильная! — Лина пихнула меня локтем в бок.
— А то! Мне подавай всего и побольше.
— Жадина!
— Мы, маги, такие…
Какие именно, объяснить не успела. Ибо была оглушена рокочуще-раскатистым громом. От неожиданности, чуть с кровати не шмякнулась.
Недолгие поиски выявили причину звона в ушах. Ею оказался Огал. Наш певун так расчувствовался принцессиным рассказом, что теперь вдохновенно и оглушительно сморкался в простыню, заменяющую ему носовой платок. Поймав на себе наши недоуменно-испуганные взгляды, менестрель хлопнул пару раз глазами, заглянул в кувшин и растерянно пролепетал.
— Сейчас бы выпить…
И попытался выжать из сосуда еще хоть каплю. Но тот был сух, как Пыльный тракт. А ведь недавно плескался полнехонький! Куда делось вино, смысла спрашивать не было. Если кувшинчик в руках у менестреля, то его содержимое однозначно у него в животе, или же по дороге туда… Ну да, по одному бокалу нам все ж таки досталось — успели урвать еще вначале… Надеяться в такой ситуации на большее — это не просто глупость, это идиотизм!
Полюбовавшись на размазывающего пьяные сопли менестреля, Алеис поднялся, подхватил Огала под руки и потащил к выходу. На пороге обернулся.
— Мы пойдем прогуляемся. Может холодный ветер приведет нашего «чувствительного» друга в приличное состояние… — И довольно бесцеремонно выпихнул менестреля за дверь.