4. «Не-нужно-давить-на-русских-слишком-сильно» и «не-нужно-требовать-от-русских-слишком-много». Это уж совсем непонятно. Если СССР так же хочет мира, как и мы, если ему тоже нет иного выбора, кроме разрядки, то почему же «не нужно»? И потом — что значит «слишком»? Кто и как это определяет? (На практике, как мы знаем, это означает совсем не требовать и не давить. Ведь альтернативы нет.) Как понимать эту странную фразу-двойника? Скажем, если мы подписываем с СССР соглашение, то заведомо известно, что СССР его может не выполнить (нельзя же от них требовать «слишком много»), а мы выполнять обязаны (нельзя же на них слишком «давить»). Но это не беда. Ведь они такие же, как и мы. Мы — джентльмены, и они — джентльмены.
По сути дела, разрядка — вовсе не новость, а периодически повторяемая Западом ошибка. Каждый раз, когда нежизнеспособная советская экономика заводит систему в тупик, советские вожди вдруг меняют гнев на милость и снисходительно предлагают «нормализовать отношения», «разрядить международную обстановку» и, конечно же, расширить торговлю. И каждый раз Запад принимает это за чистую монету, кидаясь с распростертыми объятиями навстречу «русским», радостно вопя: «Вот видите! Мы же говорили, что они такие же люди, как и мы, что они тоже жаждут мира». Произносится масса патетических речей о миролюбии и ответственности за будущее человечества. «На этот раз русские действительно имеют в виду то, что говорят». «Русский медведь — хоть и грубоватый, но вполне добродушный зверь». В эйфории мечтаний уже видится всеобщее разоружение, взаимное доверие и небо, усеянное голубями. (Для кремлевских стратегов этот период означает не более, чем смену тактики: ведь для того, чтобы сломать проволоку, ее нужно непременно гнуть в обе стороны.)
Ну а главное — экономика опять развалилась. Однако «идеологическая борьба от этого не прекращается». Парадоксально, но факт: приведенные выше слова Брежнева были сказаны им вполне открыто (как, впрочем, до него говорились Лениным, а потом Сталиным и Хрущевым в периоды очередных «разрядок»), но их никто не хочет замечать всерьез. Сейчас же на сцене появляются профессора, уверяющие публику, что сказанное лишь уступка «ястребам в советском руководстве со стороны голубей». Видите ли, как и мы: у нас есть «ястребы» и «голуби», и у них тоже. Стало быть, добрый дядя Брежнев (Ленин, Сталин, Хрущев) — несомненный голубь, обманывает своих партийных товарищей ради дружбы с Западом и мира во всем мире. Все это красноречие — лишь для широкой публики, для профанов. На практике этот период для Запада — еще одна попытка откупиться, купить мир у хищника. А вдруг в этот раз выйдет? Им нужна наша помощь? Отдайте и не торгуйтесь. Сытый коммунист лучше голодного. Может, уймутся, наконец. Это типичная психология жертвы, которую мне часто приходилось наблюдать где-нибудь в пересыльной тюрьме, когда урки грабят какого-нибудь Фан Фаныча.
— Да что вы, ребята… Да вот, пожалуйста, возьмите… Да я разве против помочь…
Они же его и оберут, и по шее врежут для потехи, и под нары загонят. И будет он потом служить забавой для всей камеры. Та же психология и у какого-нибудь арестованного КГБ подпольного миллионера.
— Ты думаешь, ты им нужен, старый дурак? Деньги твои нужны, золотишко. Отдай все, и отпустят, — шепчет наседка. На то же намекает и следователь. И как не поверить, что можно сторговаться с родной советской властью. Чай, тоже люди… В результате ему — пуля, наседке — помиловка, следователю премия.
И даже свои «ястребы» с «голубями» есть, а как же? Это ведь старый прием как у чекистов, так и у блатных. Скажем, один следователь — ястреб, а другой — голубь.
— Ты будешь, сволочь, признаваться, или я тебя, туда и сюда твоих предков, сгною!!! — рычит один.
— Иван Иваныч, постой, не горячись… — уговаривает второй. — Ну, зачем же так, сразу… сгною и все прочее… Ну что человек о нас подумать может? Что мы, звери, что ли? Ты иди, остынь, Иван Иваныч, а мы здесь поговорим… Да он парень хороший, мы и так договоримся… Зачем гноить хорошего человека…
Да ведь вся советская политика основана на этой запланированной двойственности. Один — МИД — миротворцы, другие — Коминтерн (а теперь его эквивалент в ЦК) — хищники. Это извечный прием, и не говорите мне, что на Западе о нем не знают. Эта вот вечная чехарда «разрядки» и «холодной войны» — не более чем чекистская комедия с ястребами и голубями. Но так уж устроен мир, что вечно будут в нем урки и Фан Фанычи и вечно каждый из них будет играть свою роль.
Скажите, вы всерьез верите, что поставками из-за границы можно помочь либерализации экономики? Да это и ребенок на пальцах вычислит, что как раз наоборот — отсутствие посторонней помощи заставит провести реформы. Вы всерьез верите, что товарищ Брежнев изменяет с вами своим корешам? Да он и дня бы не прожил, решись он на такой трюк. Вы верите в этот курятник в Кремле? Полноте, не в первый же раз.
Года два назад норвежские психиатры, неожиданно проголосовавшие в Гонолулу против резолюции, осуждающей советские злоупотребления психиатрией, рассказали мне, как это произошло. Оказывается, чешская делегация уговорила их на этот шаг.