И начались для меня дни учения. Яська учил меня тайному слову, по которому любая нелюдь будет мне помогать или хотя бы не тронет. Собственно, это было даже не слово, а какой-то мыслеобраз. После соответствующих тренировок я научилась представлять мысленно этакую загогулину, напоминающую не скажу чего, раскрашивать ее в голубой и зеленый цвета, а по том заставлять ее вспыхивать и гаснуть. От того, насколько правильно и быстро я это сделаю, возможно, будет зависеть моя жизнь. Я старалась изо всех сил, и скоро этот мыслеобраз стал возникать мгновенно, стоило мне о нем подумать.
Яська был доволен, но тут же принялся обучать меня наведению мороков. Штука забавная и полезная. Вот бы Ленке такое умение! Навела морок на приглянувшегося мужика, показалась ему прелестной феечкой, сразу же и муси-пуси. А чего Ленке с этим тянуть? Утром морок рас сеется! Вот бы у мужика шок случился! Хотя, нет, как бы его инфаркт разом не прикончил от такой метаморфозы. Учитывая Ленкины аппетиты, можно предсказать скорую гибель мужской половины населения. Нет уж. Пусть без мороков мужиков пугает!
Самым сложным в Яськином учении было умение мгновенно перемещаться в пространстве. То есть телепортация. С этим у меня как-то хреново получалось. Зато попутно я научилась левитации. Правда, недолго и невысоко. Левитация и телепортация съедали слишком много сил. Нана сказала, что такие вещи были не всем древним по плечу и сначала надо научиться черпать силы из доступных источников.
Жаль, что я не то что в метафизике, в. обычной-то физике не сильна. Точнее, круглый нуль. Вот и из ее объяснений мало что вынесла. Форсировать эту область умений я не стала, занималась понемногу, полагая, что, когда петух клюнет, тогда и подпрыгивать научусь.
Сама Нана учила меня врачевать. Заговаривать кровь, снимать боль, прогонять «лихоманку», сиречь воспаление, заживлять раны. Учила травознанию, простеньким заговорам. А еще как быстро восстанавливать силы, какой травой усиливать магические способности. И попутно раскрывала секреты магии древних и как блокировать чужое заклинание.
— Жаль, мало времени у нас. А может, и меньше, чем я полагаю. Так что твоя сила будет не в знании традиционной магии, на это многие годы ушли бы, а в синтезе магий разных племен и стихий. Учись всему, что доступно, у всех, кто может что-то дать, и создавай свое, неповторимое, нетрадиционное, неожиданное.
Вероятно, это и спасет твою жизнь.
Блин, она меня как будто в смертники готовила! И даже не скрывала, что не очень-то верит в успех всего предприятия. Ну уж дудки! Я в камикадзе не записывалась! Хрен я какому-то Костею поддамся! И я училась, училась и еще раз училась. Ну, помните, как завещал великий… и т. д.
Водяной меня учил, как почуять подземный источник на любой глубине и как вызвать его на поверхность. И, наоборот, как затворить источник. Как сделать воду твердой, чтобы идти по ней, аки посуху. Как сотворить из воды щит и меч. Оружие, скажу я вам, убийственной силы! Жаль, недолговечное. А еще сообщил мне тайное слово Водяных, навроде Яськиного, но узкоспециализированное, так сказать. Это слово, вернее, мыслеобраз, гарантировало мне свободный проход в любых чистых водах и помощь их обитателей. Дедушка Водяной сказал, что даже кикиморы — существа неприятные и злые, не посмеют пойти против тайного слова. Вот только есть воды нечистые, где живет не нелюдь, а не пойми что — чужь беззаконная. Такую воду лучше обойти стороной. А появились такие воды после катастрофы, что обрушилась на светлый мир за грехи Костея и ему подобных.
Да что же это за злодей такой и что же за грехи смертные за ним тянутся?
Попутно со всеми этими университетами я не прекращала тренироваться в воинских умениях. Ребята обо всех этих делах толком ничего не знали, но то, что охота была за мной, поняли или сказал кто. Так что меня учили всерьез и сражаться врукопашную, и на мечах, и другим хитростям-премудростям. Что ни говори, а повезло мне с компанией. Меня неназойливо опекали и оберегали. А моя дружба с нелюдью и мой переполох на приснопамятном концерте были записаны мне в плюсы. Полесичи вообще народ незлобивый и добродушный, а Стоянова команда особенно. Жилось мне, одним словом, неплохо. А если еще добавить роскошную весну и прекрасную погоду, можно сказать, что я была на курорте. Если бы… Если бы не тягостное ожидание беды.
Пришел обратный караван степичей, что, отгостив полгода в Стольном Граде и хорошо поторговав, отправлялся назад в Степь с другими товарами. Я благоразумно не показывалась проезжему люду на глаза. С ним вернулся десяток воинов из отпуска, замена недавно ушедших с памятным караваном. Где-то дорогой караваны встретились, и прибывшие были в курсе случившихся событий. Старший над десятком — седой, как лунь, кряжистый и неторопливый в движениях и суждениях Ус пришел вечером со Стояном к нам в избу. Вести принес странные и тревожные. Рассказывал он неторопливо, прихлебывая чай и с любопытством, не скрываясь, рассматривал меня.
Как я поняла, горичи своими набегами на предгорные поселения полесичей всех вконец достали. И в начале зимы на их усмирение была послана дружина под началом старшего княжича по имени Соколок. (Или по прозвищу? Хрен их тут разберет.)