Тем не менее в районе предполагаемого финиша армады скелетиков никаких особенных катаклизмов отмечено не было: корабли головной заградительной воронки землян зафиксировали в фокусе множественный финиш и вскоре увидели вражеские корабли, один за другим выныривающие из-за барьера именно там, где их и ждали. Наблюдатели отметили лишь необычно высокий разброс по направлениям дрейфа, который финиширующий флот почему-то не спешил гасить и выравнивать.
Хищная рыбья стая, медленно теряя строй, надвигалась на землян. Без блеска и мерцания защитных полей перед ударными сборами. Без обычной лавины поставленных помех. Без черных ям нелинейности, гонимых могучими генераторами больших кораблей. Вообще без единого огонька, темная, безмолвная и оттого еще более страшная.
«Евразия» и «Австралия» наспех выстроили оборонительную сеть под странный расползающийся строй неприятеля и даже успели дать несколько пристрелочных залпов.
Потом в глубине имперской армады столкнулись два дестроера, без взрывов и бешенства защитных экранов, словно пара обычных астероидов. Скорости и векторы их движения не слишком различались, поэтому никаких особенных визуальных эффектов наблюдающие так и не дождались — дестроеры, словно пара сцепившихся педалями велосипедистов в плотном пелетоне, встретились, вмяли друг другу бока и чуть изменили направление полета, а значит, стали задевать и расталкивать всех вокруг себя.
В пелетоне в таком случае возникают грандиозные завалы. Строя не стало вовсе. Корабли таранили друг друга, принимались сумбурно и беспорядочно вращаться, некоторые разрывало на части обыкновенной динамикой, некоторые протыкало чуть не насквозь, некоторые намертво сцеплялись — все это продолжалось более десяти часов, во мраке, безмолвии и хладе космоса.
К середине третьего часа недоумевающие земляне сумели отловить на периферии этого ада несколько малых кораблей шат-тсуров и убедиться, что армада мертва и что из-за барьера вывалилось лишь процентов около семидесяти имперских кораблей — остальные потерялись за барьером.
И что ни на одном корабле, от флагмана до последнего крошечного разведчика, не осталось ни единого живого скелетика.
И что ни на одном корабле, от флагмана до последнего крошечного разведчика, не осталось ни единого живого скелетика. И ни одного работающего устройства.
Из имперцев словно выпили жизнь — всю, до последней капли.
Резервная ставка президента Солнечной системы
Орбитальный комплекс «Гелиотроп», Солнечная система, доминанта Земли
1
Президент Вернер Винцль давно не видел растерянности на лицах своих сподвижников. Сторонний наблюдатель не увидел бы ее и сейчас, но президент слишком хорошо знал этих людей. Их выдавали не лица, а множество бесполезных и бесцельных действий — взгляды на часы, верчение коммуникаторов в пальцах, утирание лба платочками, быстрые взгляды.
Наверное, хорошо знающие своего президента люди тоже заметили, что первое лицо Солнечной системы слегка нервничает.
Неизвестность всегда заставляет чувствовать себя не уютно — и чем выше лежащая на тебе ответственность, тем неуютнее себя чувствуешь.
Зато военные выглядели как на подбор — бравыми, заслуженными и уверенными, не хватало только сверкающих галунов: парадные мундиры в очередной раз вышли из моды лет сорок назад. Даже полукерамический Чиль Онте поблескивал своими зеркальными линзами с весьма победным видом. Можно подумать это их, военных, заслуга, что атака имперской армады на родину человечества закончилась эдакой счастливой мистикой!
Политики, ученые и военные Солнечной ожидали прямого канала связи с Офелией. Лично в малой приемной «Гелиотропа» находились только сам Винцль, некоторые министры да бывший начальник Поисковой Базы Земли Джошуа Фергюсон. Остальные присутствовали в режиме видеоконференции — объемными изображениями.
Наконец в отведенном для представителей Офелии секторе сконцентрировалось несколько видеостолбов. Подключились президент системы Валерий Сытников, командующий флотом «Магрибба» адмирал Тонгусекав, шеф службы безопасности Рональд Рональд и еще несколько влиятельных лиц второго по значимости и первого по могуществу мира доминанты Земли.
С изображением не поздороваешься за руку, поэтому пышные дипломатические приветствия давно ушли в прошлое. «Прибывшие» на экстренный закрытый совет ограничивались кивками; лишь адмирал Тонгусекав отсалютовал рукой, в основном коллегам-военным.
— Доброе время суток, господа! Вы готовы? — Вернер Винцль не хуже других понимал: времени не то что нет — его нет совсем. Предсказать и упредить реакцию имперцев на произошедшее невозможно, а ведь придется это делать…
— И вам доброе время, господа! Да, мы готовы начать, — отозвался Сытников.
— Тогда начнем с вашей истории, если не возражаете. Пожалуйста подробности, и, полагаю, лучше в изложении военных.
— Адмирал? — Сытников чуть повернулся в сторону командующего сильнейшим из флотов человечества.
Аврелий Тонгусекав акцентированно кивнул и сделал быстрый знак кому-то невидимому. Из-за его спины, прямо из пустоты возник еще один военный в форме полковника. Он сделал несколько шагов вперед и застыл по стойке «смирно».