— Сейчас Саня Веселов подойдет, — сообщил Мельников непринужденно.
Помимо когорты Скотча, на поверхности оставили нескольких искателей, в том числе Веселова, аналитика МакГрегори, пяток научников и зачем-то двоих офицеров из службы наблюдения — хорошо всем знакомых Дариуша Маримуцу и Рафика Раджабова. Никак герои Табаски не разлучатся, сводит их судьба вместе раз за разом.
— И что? — буркнул Скотч не слишком радостно.
— Поговорить надо. Кроме того, нужно будет устроить вылазку кое-куда. Но об этом пока лучше помалкивать.
Скотч горестно вздохнул. Терпеть он не мог ситуаций, когда собеседник знает и понимает в разы больше. Ужасно неприятно чувствовать себя идиотом — во-первых, потому, что не в силах дойти до истины своим умом, а во-вторых, что тебя до сих пор не сочли достойным рассказа.
Веселов, одетый в длинный плащ серо-стального цвета, пришел минуты через три. Он уселся на прибрежный валун напротив Скотча и Мельникова.
— Ну что? — начал Мельников. — Ты, Скотче, явно ломаешь голову над смыслом того, зачем нас здесь оставили. Не трудись, смысла немного, но на месте этих, — Мельников многозначительно указал взглядом в зенит, — я бы тоже стал держать нас подальше от Земли и вообще планет доминанты.
Скотч угрюмо слушал. Пока понятнее не стало.
Пока понятнее не стало.
— Расскажи ему, Саня, — неожиданно мягко попросил Мельников.
Веселов задумчиво плюнул в набегающую волну, поправил лучевик на груди, а потом и вовсе его снял, положил на валун рядом с собой.
— Ты вообще догадываешься, зачем мы здесь? — спросил он Скотча. — Здесь, на Тахире?
— Глобально? Захватить склад древних хреновин, которые позволяют путешествовать без затрат времени. Я так думаю, с их помощью союз намерен выиграть решающую битву с имперцами.
— Верно, — кивнул Саня. — Эти, как ты выразился, хреновины внешне выглядят как полутораметровые цилиндры. Эдакие гильзы-переростки. Тот, что остался в нашей галактике, до поры до времени ничем от своего собрата не отличался. Но потом на нем проступило голографическое изображение. Не поверишь, но это мое лицо. Портрет, так сказать, на родине героя. Впрочем, чего я, на родине героя все было гораздо интереснее: несколько раз на несколько часов в небе появлялось огромное голографическое изображение опять-таки моей физиономии. Над городком, где я родился, над Волинском. По времени первое изображение над Волинском возникло раньше, чем голограмма проявилась на генераторе. Сначала я думал — это оттого, что я прошел нуль-коридором одним из первых. Однако в небе над очередным городком, правда, не на Земле, а на Офелии, вскоре появилось другое лицо, возникшее впоследствии и на генераторе.
— Кто? — угрюмо спросил Скотч.
— Дариуш Маримуца.
— И родился он, надо понимать, в этом городке на Офелии? Над которым проявилось его лицо?
— Верно мыслишь. Именно в этом городке Дариуш и родился.
— Н-да, — вздохнул Скотч. — Полагаю, теперь весь стартовый генератор испещрен нашими рожами, а в небесах наших э-э-э… как родина во множественном числе? Ну, в общем, там, где мы родились, в небесах наши морды. Я угадал?
— Почти, — вмешался Мельников. — Саня, слушай, ты этого тоже пока не знаешь. Лиц на генераторе уже какое-то время восемь и новые появляться перестали. Собственно, на генераторе и места больше не осталось. Сохранилась и закономерность с появлением голограмм в небе над местами рождений. В семи случаях — в восьмом мы вынуждены просто поверить, потому что обладатель лица не знает, где родился.
— И все восемь сейчас тут, на Тахире?
— Да.
— Кто?
— Кроме нас троих — уже упоминавшийся Маримуца, Тамура, МакГрегори, Цубербюллер и Солянка.
Насчет себя Скотч уже пару минут как не сомневался: зачем бы ему все это рассказывали? А вот о Мельникове он сразу не подумал, хотя догадаться было несложно — кто еще мог оставаться в неведении относительно места своего рождения?
— Ну, ладно, — сказал Скотч. — С нашей восьмеркой все ясно. Держат подальше от родной галактики, как взрыватели от мин. Но остальных-то зачем тут бросать? Зачем клипер оставлять на орбите?
— А захоронение?
— Хм… — Скотч поразмыслил. — Тоже нелогично. Где мы, а где захоронение! Да и охрана там нужна посолиднее. И вообще, вывозить надо эти генераторы, сначала на «Квазар», потом в нашу галактику. Не понимаю, чего они тянут?
— Скотче, а головой думать ты не пробовал? — поинтересовался Мельников с нескрываемым сарказмом. — У нас чертова уйма генераторов нуль-коридора. На хрена нам вывозить их обычным манером, через «Квазар» и первый коридор, а потом этапами по галактике, под носом у имперцев?
— А… — пробормотал Скотч и секундой позже до него дошло.
— Что, провешивают второй коридор? Непосредственно к цели?
— Ну, наконец-то! — Мельников картинно поаплодировал.
— А куда? В Солнечную?
— Не знаю, наверное. Причем я полагаю, что коридоров провесят несколько, к ключевым мирам доминанты. Союзники в свою очередь занимаются тем же. Парные генераторы уже в пути. А на шельфе смонтирован средний икс-привод. Захоронение вместе с куском Тахира уедет, как только соответствующий генератор будет инициирован. Куда уедет — в данную минуту не знает никто, по обстановке. Захоронение сейчас, как мышь перед гигантским куском сыра, испещренным дырами. Осталось только выбрать, в какую дыру влезть.