До лагеря добрались без приключений, однако выражение физиономии встречавшего их Солянки Скотчу сразу не понравилось.
— Что такое? — забеспокоился и Мельников.
— Империя перешла в наступление, — угрюмо сообщил Солянка. — Только что по мгновенке сообщили: атакованы Солнечная, Офелия, Пламмер-двенадцать и еще несколько ключевых миров доминанты.
Скотч с тоской опустил голову.
И в это время ощутимо дрогнула почва под ногами.
Область штатной дислокации флотов группы «Доминион»
Окрестности Солнечной системы, доминанта Земли
1
Странно, но в жизни полно невероятнейших совпадений.
Группа флотов «Доминион» располагала тысячами разведывательных кораблей и сотнями станций наблюдения, разбросанных по периферии системы и сканирующих пространство вблизи родины человечества. Однако слепой выбор судьбы вновь пал на патрульный монитор «Ракша», несущий вахту в окрестностях звезды Росс-128. До Солнца отсюда было примерно одиннадцать световых лет.
Когда-то здесь служили Дариуш Маримуца и Рахмансулла Раджабов. Когда-то именно их смена засекла приближение парламентерского бота с Пиком Пирамид Азанни, верховным лидером птичьей расы на борту. Именно этот бот принес в Солнечную систему известие о начале войны за мобильность.
Этому же монитору выпала сомнительная честь засечь не менее значимое, но куда более печальное событие: война пришла в Солнечную.
«Ракша», как и год назад, дрейфовала в нескольких десятках мегаметров от ближайшей стационарной станции слежения, и дежурил именно Белькевич, прежний начальник Маримуцы и Раджабова, правда, уже не капитан, а майор.
— Высота, я Кернел! — услышал Белькевич панический призыв вахтенных наблюдателей посреди довольно-таки спокойной смены. — Высо…
— Здесь Высота, — отозвался Белькевич. — Что там у вас?
— Множественный финиш! — доложил юный лейтенант с Кернела и судорожно вдохнул, будто захлебнулся словами.
— Сколько сфер? — подчеркнуто спокойно уточнил Белькевич.
— Не знаю, сэр… Прибор зашкалило. Значит…
«Значит, более двухсот, — мысленно продолжил Белькевич. — Это вторжение».
— Спокойно, лейтенант, без паники. Коммутируйте показания всех приборов к нам и на Константу, можете использовать все резервные каналы. Подвахтенным на станции — готовиться к эвакуации, сценарий и приоритеты будут уточнены в ближайшие десять минут.
Подвахтенным на станции — готовиться к эвакуации, сценарий и приоритеты будут уточнены в ближайшие десять минут. Сейф с кодами и таблицами подготовить к уничтожению.
— Есть, сэр!
— Я и дежурный по мгновенке постоянно на канале, обо всех изменениях обстановки дублировать информацию голосом.
— Есть сэр!
— Выполняйте! — велел Белькевич, оживляя видеостолб перед пультом.
На «Ракше» и небольших станциях наблюдения теперь дежурили безусые юнцы, зачастую еще даже не закончившие академию кадеты — офицеров поопытнее подобрала война. Хоть флоты «Доминиона» и не вели регулярных боевых действий, стычки с залетными группами противника и частые партизанские вылазки закономерно привели к потерям, и среди кораблей, и среди экипажей. Войн без жертв не бывает. И если корабли можно построить в любой момент, то кадры на голом месте и за короткий срок не взрастишь и не воспитаешь.
— Константа, я Высота. Предварительный аларм. Повторяю: предварительный. Данные уточняются, но, похоже, началось. Как поняли?
— Я Константа, приняли, — угрюмо отозвался флагман флота «Евразия». — Ожидайте соединения с командующим…
Собственно, вторжения ждали. Ждали уже не первый месяц. И, разумеется, оно началось в самый неудобный момент.
Флот, разбросанный в пространстве на миллионы километров, оживал. Вскакивали поднятые по тревоге люди, просыпались от ждущего режима двигатели, перегруппировывались соединения малых кораблей. Ординарцы будили командиров — по единому бортовому времени стояла ночь. Спустя всего десять минут Белькевич уже участвовал в оперативной видеоконференции командования флотов.
Тим Хемерсбрандт, командующий флотом «Евразия», взглянул на Белькевича из видеостолба. Глаза у адмирала были припухшие — вряд ли ему в последние недели доводилось полноценно, отдыхать.
— Доброй ночи, — поздоровался он.
— Здравия желаю! — по-уставному отозвался Белькевич. — Сообщение со следящей Росс-128 Кернел, монитор «Ракша», Множественное эхо, более двухсот финишных сфер. Расчетное время подлета — два-три часа. Общий дрейф — в сторону Солнечной, в целом по изогравам и основному радианту. Сферы большие, сэр, это несомненно, флот вторжения.
Адмирал сухо кивнул и повернулся к изображению другого офицера:
— Офелия? Селентина?
— К Офелии также приближается флот вторжения, сэр. Селентина и прочие штабы из списка сорока трех предупреждены. Кроме того, поступило сообщение с Пламмера-двенадцать: их тоже атакуют. Боюсь, Пламмер прикрыть будет нечем.
Хемерсбрандт в ответ снова лишь кивнул.
— Чиль! — вызвал он командующего флотом «Африка».
— Слушаю.
— Что скажешь?
Чиль Онте был старейшим адмиралом «Доминиона» и негласным главой адмиральского совета. В сущности, командовать обороной Солнечной системы предстояло ему, даже более высокий статус командующего «Евразией» особой роли не играл: Чиль Онте был старше и опытнее.