— Ну что ж, — заметил Ле Бурже с помоста. — Одиннадцать секунд. Превосходно! Просто превосходно!
— Да ну, просто нас трансгрессировали очень близко — до объекта было всего семь метров, — проворчал Скотч для очистки совести. — Реально, думаю, будет дальше. Я бы все-таки забивался на полминуты.
Он обернулся к валяющимся на полу стрелкам.
— Кого-нибудь задело?
— Меня убило, — мрачно сообщил Цубербюллер. — На девятой секунде.
— Шальным?
— Наверное. Не успел заметить.
— Меня ранило. — Боевой пловец меланхолично поднял руку. — Шальным.
Не похоже было, чтобы пловец сильно расстроился из-за тренировочного «ранения».
— Ура, я выиграл! — радостно возопил Гаваец. — Литтл, с тебя литр… э-э-э… ну, ты знаешь, в общем, чего.
— Та-а-ак! — Тон Ле Бурже стал необъятно начальственным, а сам он, сойдя с помоста, ступил в освещенный круг тренировочной зоны. — Литр, говорите? Позвольте поинтересоваться, литр чего?
— Томатного сока, — невинно и без малейших следов раскаяния на физиономии заявил Мистер Литтл.
Ле Бурже глядел на прирожденного завхоза с тем же выражением лица, что и матерый повар на таракана в супе.
— Сок, говоришь? Опять на спирт пари заключаете, так вас через это самое?
— Что вы, как можно? — холодно и вроде бы даже обиженно открестился Мистер Литтл.
«Придушу, — подумал Скотч. — Гавайца. За длинный язык и неумение сдерживаться…»
— Шеф, мы на сок спорили, честное слово! — горячо взмолился Гаваец.
— Вы ж меня уже в прошлый раз проверяли — был чист!
Ле Бурже и впрямь как-то, рассвирепев, проверил Гавайца на алкоголь — тот, ко всеобщему удивлению, оказался трезв, аки младенец. К счастью, всех тогда проверять не стали, ибо Скотч с Мельниковым в то утро проверку однозначно провалили бы.
— На что спорили? — Ле Бурже решил придавить боевого пловца, но того давить было заведомо бесполезно.
— Откуда мне знать? — пожал плечами пловец. — Я ни с кем не спорил.
Некоторое время Ле Бурже гневно сверкал очами, но потом махнул рукой и обреченно убрел к помосту.
— Перекур десять минут и на просмотр записи, — объявил он из полумрака. — Скотч, ко мне.
«Ща песочить станут, — уныло подумал Скотч. — Ну что за люди, последнее задание, а у них все залеты да залеты. Поубиваю. Ей-ей…»
— Господин майор? Сержант Шу…
— Скотч! Ну что за… — перебил его Ле Бурже.
— Господин майор! Ну результат-то есть?
— Результат! Нечего мне на результат кивать! Вот в самый решающий момент напортачит кто-нибудь — что тогда?
— Эти, — с неожиданной уверенностью заявил Скотч, — не напортачат. Только если погибнут, да и то вряд ли. Точно вам говорю.
3
— Правее! Еще правее! Стоп!
Саня припал к визору, оценивая точность размещения муляжей на стартовой площадке.
— Номер одиннадцать опять криво, — крикнул он, не отрываясь от окуляра.
Щеголяя фиолетовым фингалом, Сергей Забиран пошел поправлять одиннадцатый муляж. Фингал Сергей заработал перед завтраком, когда что-то не то сказал Кире Стойковой, и в этот день несчастнее человека не было во всем флоте — только ленивый над ним не издевался. Впрочем, многие издевались из чистого злорадства, ибо ранее получили тот же от ворот поворот, только без фингалов. Были и такие, кто Забирану симпатизировал и всячески ободрял: раз фингал, значит, решился на нечто такое, на что не решились прежние отшитые кавалеры. Мужик, стало быть!
— Стоп!
— Саня, — донеслось из логова заскучавших физиков. — Может, хватит муляжи двигать? Они все равно в захвате. Доставим как-нибудь.
— Ага, — мрачно уточнил Шулейко. — Доставите, знаю я вас. Ногами вперед. Не слушай их, Саня, выставляй как след.
Саня, говоря начистоту, и не думал слушать физиков. Не дураки ведь просчитывали эту стартовую позицию, верно? Сшивка, никто не спорит, успешно доставит и муляжи, и живых десантников, но вычислили же умные люди, что именно при таком расположении группа выиграет несколько драгоценных секунд? И потом, нужно учитывать неизбежный дрейф. Это только кажется, что звезды и планеты в галактике неподвижны друг относительно друга. А сиганешь за пятьдесят светолет — так тебя перекукожит, мама родная не узнает. Нет уж. Инструкция есть инструкция. Физикам плевать, они ее не читали, может, даже вообще о таковой не слышали — исполнителям сообщают лишь то, что они обязаны непосредственно выполнить, и ничего о работе соседей.
И правильно. Чужие уши могут прятаться всюду. Лучше перестраховаться.
— Муляж номер два, Серега!
Серега переместился к муляжу номер два; через пару минут Веселов счел и его положение идеальным.
— Ну, вроде нормально. Эдик, твой выход!
За дело взялись физики. У них наверняка имелись свои индивидуальные инструкции, потому что Свирский возился с захватом минут двадцать, не меньше.
Эдик, твой выход!
За дело взялись физики. У них наверняка имелись свои индивидуальные инструкции, потому что Свирский возился с захватом минут двадцать, не меньше. Но в конце концов и он объявил:
— Готово!
— Внимание! — разнеслось по громкой. — Начинаем! Попытка шестнадцать, пошел отсчет!
Монотонный синтезированный голос принялся отсекать пункты, начав с пятидесяти. Когда отсчет дошел до нуля, из стартовой области разом исчезли все до единого муляжи.