— Я же рассказывал тебе про Салли… — начал он.
— Ах да, блондиночка?первокурсница. Я и забыл.
— …но на этой неделе у нее десять часов отработки. У меня просто нет шансов развить наши отношения.
Кимброу сел на кровать и зажег сигарету.
— А тебе не нужно ничего отрабатывать? Да, верно, ты ведь делаешь успехи в клубах. Тогда почему бы тебе не пойти со мной?
— Куда?
— В кружок Мильо. Он собирается каждый вечер в корпусе «Г».
— Философия за чаем?
Кимброу слегка нахмурился и кивнул.
— Нет, спасибо, — ответил Артур.
Кимброу был задет.
— Ты говоришь «нет», даже не спросив, зачем это все? Такой подход тебя ни к чему не приведет, Ридлер.
— Я уже побывал на двух таких кружках. У Вогта и Дарбдата. Мне даже чай не понравился.
— Не увиливай. Ты знаешь, о чем я говорю. Хорошо, тебе не понравились Вогт и Дарбдат. Почему?
— В основном потому, что они оба чересчур уверены в себе. А все постоянные члены их кружков на одно лицо. Что бы ты им не сказал, даже если ты процитировал одного из них кому?нибудь другому, они смотрят на тебя сверху вниз с сочувственной улыбкой и начинают нести какую?то чушь. Но не могут же оба, и Вогт и Дарбдат, быть правы!
Кимброу вздохнул.
— Что ж, инстинкты у тебя, во всяком случае, здоровые. Хотя в рассуждениях ты запутался. А теперь послушай. Ты когда?нибудь думал о том, что станет с тобой после окончания колледжа?
— Думал, — ответил Артур. — Все выпускники не могут стать дьяконами и докторами священных наук. Нас слишком много.
Кимброу фыркнул.
— Если ты будешь и дальше так лениво шевелить мозгами, тебе еще повезет, если попадешь в дьяконы! А кем бы ты хотел стать, если бы мог выбрать?
— Я хотел бы приносить пользу движению. Насколько я могу судить, дьяконы просто будут сидеть на местах, пока мы не победим…
— …что может случиться еще через поколение, или через два.
Отлично. Ты не безнадежен. Ты хочешь быть агентом.
— Кем?кем?
— Об этом я тебе и толкую. Иммунные тоже бывают разными. Одни просто сидят в своем углу и ждут. А другие делают всю работу. На их долю выпадает весь риск, но им же достаются и все приключения! Это и есть агенты. В моей семье их сейчас трое, так что я знаю, о чем говорю. Это единственное стоящее занятие в жизни, Ридлер! Но стать агентом не так?то просто. Нужно много работать. Как по?твоему, зачем нужны общественные клубы?
— Чтобы подготовить нас к работе в Еторге и Консинде, я полагаю. А вот для чего экспериментальные?
— К этому я и веду. А для чего философские кружки? Скажи мне вот что, Ридлер: кто управляет иммунными? И кто будет править континентом, если переворот произойдет при нашей жизни? Агенты! Ну вот, теперь ты сам можешь ответить на эти вопросы. Среди множества всех культурных и политических систем есть одна истинная, которую мы и примем за основу. Итак, кто будет нужен у власти, когда придет время воплощать эту программу? Люди, которые выберут ее по своей воле, Ридлер, и делом докажут свое умение действовать. Нужно, чтобы тебя отметили уже сейчас!
— Ты думаешь, что именно система Мильо верна? — спросил Артур спустя некоторое время.
Кимброу сильно затянулся сигаретой и отбросил окурок.
— Я не думаю. Я знаю, — сказал он.
10462. Вскоре после того, как я вернулся в колледж сегодня утром, П. принес мне текст, написанный Ф.Ж., лучшим студентом его политико?философского семинара. «Мы считаем следующие истины самоочевидными. Каждый человек уникален. Каждый имеет потребности, которые могут быть наилучшим или единственным образом удовлетворены только при наличии закона, и другие потребности, которые нельзя удовлетворить иначе, кроме как уничтожив закон. Закон существует для того, чтобы развивать первые и подавлять вторые. Создавая общества, управляемые законом, люди препятствуют действию естественного отбора и вынуждены, таким образом, практиковать искусственные ограничения, чтобы не выродиться и не исчезнуть. Существование сверхъестественных сущностей, абсолютных моральных принципов и» естественных» прав не доказано, и правительство, которое не может без них обойтись, нежизнеспособно «. Прекрасно изложено. Даже слишком хорошо. Я обвинил П. в том, что он чересчур нагружает своих студентов. П. принял мой упрек наполовину всерьез и принялся яростно отрицать. Остальные рассуждения Ж. довольно туманны, но вот это начало — просто великолепно. П. просто счастлив. Он убедился, что я отметил аллюзию к американской Декларации Независимости, которую Ж., надо полагать, раскопал в архивах по собственной инициативе. Мы давно поклялись не возражать, если наши ученики придут к умозаключениям, отличным от наших собственных. Но все равно, когда такой студент, как Ж., проходит через эту стадию, это равносильно глобальному мировому кризису.
10463. Путем последовательной проверки и исключения вариантов мы убедились, что запрещенная аналоговая обработка в необходимых масштабах не может проводиться нигде на территории Опотра. Это оставляет нам для проверки еще пять миллионов квадратных миль: Консинд, Еторг, Каналм, Рейносуд, и, разумеется, нашу неразрешимую загадку, Белое пятно. В высшей степени прискорбно, что нам приходится тратить так много сил на угрозу, которая скорее всего окажется мнимой. Однако, если опасность реальна, мы — единственные, кто может ее предотвратить.