— Да? — ошеломленно переспросил Мор. — Ты ни разу не говорила!
— Как-то все не ко времени было, — ответила Изабель. — Отец, он не хотел…
— МОЛЧИ.
Взгляд Изабель упал.
— Да, отец.
Прошествовав вокруг стола, Смерть встал прямо напротив Мора. Долгое время он в упор смотрел на юношу.
Затем движением столь молниеносным, что создалось впечатление мазка в воздухе, он влепил Мору пощечину и сбил его с ног.
— Я ПРИГЛАШАЮ ТЕБЯ В СВОЙ ДОМ, — начал он, — ОБУЧАЮ ТЕБЯ, КОРМЛЮ ТЕБЯ, ОДЕВАЮ ТЕБЯ, ОТКРЫВАЮ ПЕРЕД ТОБОЙ ВОЗМОЖНОСТИ, О КОТОРЫХ ИНАЧЕ ТЫ НЕ МОГ БЫ И МЕЧТАТЬ. И ВОТ КАК ТЫ ОТПЛАТИЛ МНЕ ЗА ЭТО. ТЫ СОБЛАЗНЯЕШЬ И УВОДИШЬ ОТ МЕНЯ МОЮ ДОЧЬ, ПРЕНЕБРЕГАЕШЬ ДОЛГОМ, СОЗДАЕШЬ НА ТКАНИ РЕАЛЬНОСТИ РАЗРЫВЫ, НА ЗАЖИВЛЕНИЕ КОТОРЫХ УЙДУТ ВЕКА.
НЕСВОЕВРЕМЕННЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ ТЫ ПРИГОВОРИЛ СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ К ЗАБВЕНИЮ. ВРЯД ЛИ БОГИ ТЕПЕРЬ УДОВЛЕТВОРЯТСЯ ЧЕМ-ТО МЕНЬШИМ.
В ОБЩЕМ И ЦЕЛОМ, ЮНОША, НЕ СЛИШКОМ ХОРОШЕЕ НАЧАЛО КАРЬЕРЫ.
Держась за подбородок, Мор силился подняться на ноги. Подбородок горел от ледяного ожога, точно от прикосновения кометного льда.
— Мор, — поправил он.
— ОНО ЕЩЕ РАЗГОВАРИВАЕТ! ЧТО ОНО ГОВОРИТ?
— Ты мог бы отпустить их, — сказал Мор. — Они ни при чем, это я втянул их. Ты мог бы перестроить реальность, так чтобы…
— С КАКОЙ СТАТИ МНЕ ЭТО ДЕЛАТЬ? ТЕПЕРЬ ОНИ ПРИНАДЛЕЖАТ МНЕ.
— Я буду бороться за них, — предупредил Мор.
— ОЧЕНЬ БЛАГОРОДНО. СМЕРТНЫЕ ТОЛЬКО И ДЕЛАЮТ, ЧТО СРАЖАЮТСЯ СО МНОЙ. ТЫ СВОБОДЕН.
Мор поднялся на ноги. Он вспомнил, каково это — быть Смертью. Он пропустил это чувство через сердце, пускай теперь оно выйдет на поверхность…
— НЕТ, — произнес он.
— АХ, ТАК. ЗНАЧИТ, ТЫ ХОЧЕШЬ ПОБОРОТЬСЯ СО МНОЙ НА РАВНЫХ?
Мор сглотнул. По крайней мере, ситуация обрела ясность. Когда делаешь шаг с обрыва, жизнь моментально принимает очень четкое направление.
— Если это необходимо, я готов. И если победа останется за мной…
— ЕСЛИ ПОБЕДА ОСТАНЕТСЯ ЗА ТОБОЙ, ТЫ СМОЖЕШЬ ПОСТУПАТЬ, КАК ТЕБЕ ЗАБЛАГОРАССУДИТСЯ, — пообещал Смерть. — ПОШЛИ.
Прошествовав мимо Мора, он вышел в коридор.
Остальные четверо смотрели на Мора.
— Ты уверен, что знаешь, что делаешь? — осведомился Кувыркс.
— Нет.
— Тебе не победить хозяина, — вставил Альберт. Он вздохнул. — Поверь моему слову.
— А что случится, если ты проиграешь? — осведомилась Кели.
— Я не проиграю, — ответил Мор. — В этом-то и беда.
— Отец хочет, чтобы он победил, — в голосе Изабель звучала горечь.
— Ты хочешь сказать, он позволит Мору победить? — не поверил Кувыркс.
— О, нет, он не позволит Мору победить. Он просто хочет, чтобы тот победил.
Мор кивнул. Пока они шли, следуя за темной тенью Смерти, он размышлял о нескончаемом будущем, которое проведет, служа таинственной цели Создателя, живя вне времени. Он не мог винить Смерть за желание оставить эту работу.
Смерть сказал, что кости и череп — не обязательные атрибуты. Но, возможно, тогда должность потеряет свое значение. Покажется ли вечность долгой? Или, с персональной точки зрения, жизнь любой продолжительности воспринимается одинаково?
Приветик, произнес голос у него в голове. Помнишь меня? Я — это ты. Ты сам втянул себя в это дело.
— Благодарю, — горько произнес Мор. Остальные удивленно посмотрели на него.
А ты ведь можешь пройти через это, продолжал голос. У тебя есть существенное преимущество. Ты был им, а он — он никогда не был тобой.
Смерть мрачным смерчем пронесся по коридору. Длинная Комната встретила его огоньками свечей, послушно разгоревшимися в высокие языки пламени.
— АЛЬБЕРТ.
— Хозяин?
— ПРИНЕСИ ЧАСЫ.
— Да, хозяин.
Кувыркс схватил старика за руку.
— Ты же волшебник, — прошипел он. — Ты не обязан делать, что он говорит!
— Сколько тебе лет, парень? — доброжелательно спросил Альберт.
— Двадцать.
— Когда ты достигнешь моего возраста, вопрос выбора предстанет перед тобой в несколько ином свете. — Он повернулся к Мору. — Ты извини…
Мор извлек меч. В ярком свете свечей его лезвие стало почти невидимым.
В ярком свете свечей его лезвие стало почти невидимым.
Смерть повернулся и встал прямо напротив него, тонкий силуэт на фоне громадного, как башня, стеллажа с часами.
Он вытянул вперед руки. Сопровождаемая негромким раскатом грома, в них появилась коса.
Из глубин переходов с выстроившимися рядами песочных часов появился Альберт, неся в руках два жизнеизмерителя. Не произнося ни слова, он установил их на выступе колонны.
Первые часы своими размерами в несколько раз превышали обычные. Футляр — черный, тонкий и украшенный сложным орнаментом, главным мотивом которого были череп и кости.
Но не это было самое неприятное.
Мор внутренне застонал. Он не увидел внутри ни песчинки.
Стоящие рядом часы меньшего размера были довольно просты и никакими узорами не украшены. Мор протянул руку.
— Можно? — спросил он.
— ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА.
На верхней колбе было выгравировано имя: Мор.
Он подержал часы против света, без особого удивления отметив, что песка вверху почти не осталось. Приложил часы к уху, и ему показалось, что в реве бесконечно низвергающегося песочного водопада миллионов окружающих его жизнеизмерителей он различает тонкое пение собственной утекающей жизни.
Очень осторожно он поставил часы на место.