По знаку Тонды Ханцо, Крабат, Петар, Лышко и Кубо внесли жбаны с дождевой водой.
— С вашего позволения, ваша милость, за ваше здоровье! — Капрал осушил в честь лейтенанта целый жбан и обтер усы. — Не плохо, совсем не плохо. Сами варили?
— Нет, — ответил Тонда, — пивоварня, с вашего позволения, в деревне Дождищи.
За столом царило веселье. Каждый вербовщик ел и пил за троих. Подмастерья только посмеивались.
Дождевая бочка у них огромная. Можно наполнять жбаны без конца — воды хватит!
Лица у гостей раскраснелись. Барабанщик, парнишка не старше Крабата, после пятого жбана уронил голову на стол. Раздался тоненький храп.
Остальные продолжали пить. Застолье застольем, а лейтенант, глядя на подмастерьев, вспомнил вдруг про вознаграждение за каждого рекрута.
— Вот было бы здорово, — заявил он, размахивая жбаном, — если б вы плюнули на свою мельницу и пошли на военную службу. Ну что такое подручный на мельнице? Тьфу, ничто! А вот солдат!..
— Солдат!.. — встрепенулся капрал и трахнул кулаком по столу, да так, что подскочила голова барабанщика. — У солдата — жалованье, веселье, товарищи. Все его любят, особенно девушки. Да что говорить! У кого блестящие пуговицы на мундире да гамаши, тому сам черт не брат!
— А война? — поинтересовался Тонда.
— Война! — хмыкнул лейтенант. — Лучше войны для солдата нет ничего на свете. Коли в груди бьется мужественное сердце да подвалит маленько удачи, слава тебя найдет! Захватишь трофеи, заработаешь орден, станешь капралом или даже вахмистром!
— А если дослужишься до офицера, — подхватил капрал, — можешь стать и генералом.
Плюньте мне в глаза, если это не чистая правда!
— Да что там долго разговаривать! — гнул свою линию лейтенант. — Вы ведь смелые ребята! Подавайтесь в наш полк! Беру вас рекрутами. Ну как, по рукам?
— По рукам! — Тонда пожал протянутую руку. Михал, Мертен и все остальные сделали то же самое.
Лейтенант сиял как медный таз, капрал, хоть и не твердо держался на ногах, попытался проверить их челюсти.
— Надо взглянуть, черт подери, все ли у них на месте! Солдату нужны крепкие зубы, особенно передние. А то он не сможет в бою обкусить патрон и выстрелить во врага его сиятельства курфюрста, как того требует присяга.
Все у всех было на месте, лишь Андруш вызывал у него сомнения. Капрал надавил большим пальцем на передние зубы Андруша, и — крах?крах! — два зуба сломались.
— Черт бы тебя подрал! Нет, вы только посмотрите! Собрался в солдаты со своей старушечьей челюстью! А ну, поди прочь, а то я за себя не ручаюсь!
— С вашего позволения, верните мне зубы! — приветливо сказал Андруш.
— Ха?ха?ха! — закатился капрал. — Он приколет их к шляпе!
— К шляпе? — переспросил Андруш, будто плохо расслышал. — Нет, нет! Не к шляпе!
Он взял зубы и воткнул их на прежнее место.
— Теперь они будут покрепче! Хотите убедиться, господин капрал?
Подмастерья ухмылялись, капрал едва сдерживал гнев. Лейтенант, мечтавший о деньгах и дороживший каждой головой, не очень?то спешил расставаться с Андрушем.
— А ну?ка, проверь!
Капрал нехотя последовал приказу. Странно! Как ни старался он вырвать зубы, те не поддавались. Тогда он попытался их выломать с помощью мундштука.
— Что?то здесь не чисто! Так не бывает! Ну, да не мне решать, может ли этот рябой стать солдатом. Это уж, господин лейтенант, ваше дело!..
Лейтенант, задумавшись, скреб в затылке. Хоть он и выпил порядком, ему это тоже казалось чудным.
— Оставим до утра. Утро вечера мудренее. Перед выступлением проверим еще раз. А теперь спать!
— Пожалуйте! — откликнулся Тонда. — Для вас, ваша милость, приготовлена постель Мастера, а для господина капрала — место в гостиной. Только вот куда деть господ ефрейторов и барабанщика?
— Не стоит беспокоиться! — пробормотал капрал. — Они могут выспаться на сеновале. Для них и это роскошь.
Наутро лейтенант проснулся за домом в ящике со свеклой. Капрал очнулся в свином корыте. Оба отчаянно чертыхались. Все двенадцать подмастерьев удивлялись с самым невинным видом. Как же так? Как могло такое случиться? Ночью ведь обоих господ доставили прямо в постель. Как же они сюда попали? Может, они лунатики? А может, пиво тому виной? Еще повезло, что, блуждая по мельнице, они не набили синяков да шишек! Да, не зря говорят — у детей, дураков и пьяниц свой ангел?хранитель!
— Заткнитесь! — взревел капрал. — Проваливайте и готовьтесь к маршу! А ты, рябой, подставляй зубы!
Зубы Андруша выдержали натиск. Лейтенант уверился, что парень годен.
После завтрака вербовщики с рекрутами двинулись в путь. Маршировали в направлении Каменца, к биваку полка. Впереди лейтенант в сопровождении барабанщика, далее подмастерья, строем, по росту, за ними два ефрейтора. Замыкал колонну капрал.
Подмастерья топали в самом веселом расположении духа. Остальным было не до веселья. Чем дольше они шагали, тем бледнее становились, тем чаще по одному исчезали в кустах. Крабат, шедший со Сташко позади, услышал, как один из ефрейторов сказал:
— Господи, мне так плохо, будто я проглотил десять литров клейстера.
Крабат подмигнул Сташко:
— Так бывает, когда опилки примешь за лапшу, а махорку за укроп!
В полдень лейтенант приказал остановиться на опушке березняка.
Крабат, шедший со Сташко позади, услышал, как один из ефрейторов сказал:
— Господи, мне так плохо, будто я проглотил десять литров клейстера.