Нет ни культурного слоя, ни руин городов, погребенных под вулканическими породами, зато обнаружено несколько видов простейших организмов, к которым теперь можно смело добавить раздавленный скалами кибернетический механизм и это странное сооружение.
Такие следы вполне могли оставить люди, если бы программа освоения Красной планеты была оборвана на своей начальной стадии, когда на Марсе существовало лишь несколько глубоко эшелонированных, защищенных от внешней среды поселений, а над поверхностью планеты периодически распылялись специально выведенные формы простейших организмов, способных существовать в углекислотной среде, выполняя полезную работу по преобразованию атмосферы и мертвых вулканических равнин.
Колония… — вот слово, которое настойчиво предлагал рассудок. — Неужели древний Марс уже пытались колонизировать выходцы с иной планеты? — думал Багиров, осторожно подрезая плазменным резаком крепления деформированной двери.
Такое предположение порождало закономерный вопрос: откуда прилетели существа, пытавшиеся освоить марсианские просторы?
Явно, что не с Земли, но другие планеты, обращающиеся вокруг Солнца, совершенно не подходят для развития на них органических форм жизни. Выходит, наиболее вероятным будет предположение о выходцах из иной звездной системы?
Если это космический корабль, а не фрагмент древнего бункера поселенцев, у меня есть реальный шанс выбраться наружу… — Мысли Инока приобрели практическое направление. Он был хорошо знаком с основными конструктивными и технологическими особенностями строительства космических кораблей и интуитивно догадывался, что избежать аналогичных решений не сможет ни одна раса… То есть даже если существа, которым принадлежала данная конструкция, абсолютно чужды людям, в их механизмах должны присутствовать определенные технические решения, продиктованные условиями космического пространства.
Теперь он с большой долей вероятности мог предположить, что, двигаясь в глубь неисследованной конструкции, он рано или поздно обнаружит подобие аварийных выходов или систему технических коридоров, расположенную между внешней и внутренней обшивкой.
Это могло стать прямым путем к спасению.
Погасив плазменный резак, Багиров дождался, пока остынут сделанные им надрезы, и навалился плечом на покореженную дверь.
Раздался протяжный металлический скрежет, за которым последовал звонкий лязг, — это деформированный фрагмент металла провалился в пустоту, открывая доступ в соседнее помещение.
***
За образовавшимся проходом царил такой же густой мрак, луч фонаря медленно скользил по близко расположенным стенам, указывая, что пред Багировым открылся очередной участок коридора.
Он без колебаний перешагнул порог вырезанного люка и двинулся по проходу.
На этот раз он прошел всего метров пять, не больше. Очередная дверь, преграждавшая путь, оказалась открытой на половину своего хода. Сквозь полуметровый зазор из глубин таинственных коммуникаций сочился неяркий красноватый свет.
В первый момент Багиров, при всем самообладании, невольно замедлил шаг, остановившись перед приоткрытым люком.
«Тридцать миллионов лет… — мысленно напомнил себе он. — Тут все безнадежно омертвело. Ни одна система не выдержит такого забвения».
Он ошибался, но убедиться в этом смог лишь спустя несколько минут.
Протиснувшись в узкий зазор, он очутился в тесной переходной камере, одновременно исполнявшей роль шлюза и развязки четырех перпендикулярных коридоров.
Свет, проникающий в небольшой по площади тамбур, сочился из?за расположенных напротив дверей, которые тоже оказались приоткрытыми, но на этот раз всего сантиметров на двадцать.
Кроме красноватого сияния, он ощутил ток теплого воздуха, пахнувшего резко и неприятно. В нем угадывался запах сероводорода, и Иннокентий Осипович поспешил надеть кислородную маску, опустив поверх нее проекционное забрало шлема.
Включив инфракрасный сканер, он тут же увидел зафиксированный прибором термальный всплеск, источник которого располагался метрах в ста, за приоткрытыми дверьми.
Датчики радиоактивности молчали, и он, немного успокоившись, осторожно заглянул в щель.
Взгляду открылся фрагмент огромного зала, передняя стена которого была либо выполнена из прозрачного материала, либо проломлена на большой площади. Разглядеть подробности не удавалось, в поле зрения попадали лишь непонятные освещенные красноватыми бликами конструкции, отдаленно напоминающие противоперегрузочные системы пилот?ложементов.
«Точно, космический корабль», — подумал Багиров, включая плазменный резак.
Очередная дверь с лязгом рухнула на пол, и он, боком протиснувшись в образовавшийся проем, чтобы не обжечься о его края, оказался в огромном помещении, освещенном тускло?красным сиянием, исходящим от источника, расположенного вовне помещения.
Свет, тепло и устойчивый запах проникали через трещины в некогда прозрачной, а теперь пожелтевшей, покрытой отложениями минеральных солей выпуклой стене, располагавшейся в дальнем от входа торце помещения.
Откровенно говоря, Багиров ждал, что перед ним откроется рубка управления древнего космического аппарата, — фрагменты интерьеров, увиденные им сквозь щель, вроде бы подтверждали такое предположение, но, оказавшись внутри, он понял, что ошибся.