— С этим все в порядке, — буркнул Дитрих. — Они так суетятся, что уже успели сделать два рейса в долину, вывозя назад радиоактивную почву.
— Ну вот видите. Я же говорил: есть сорт людей, которые понимают только прямой язык силы. Переговоры с ними бесполезны.
Глаза Фридмана сузились.
— Это я усвоил давно, еще на Земле, — с внезапной резкостью ответил он. — Но концерн «Новая Азия» — мощная организация с клановой структурой. Если я не ошибаюсь, то один из младших членов семьи Ляо сейчас сидит с растяжкой в зубах и двумя готовыми взорваться гранатами…
— Успокойтесь, господин Фридман. Пусть немного попотеет от страха. Гранаты учебные, а я не идиот, чтобы доводить азиатов до состояния праведного гнева. Никто не умрет. Если вы внимательно наблюдали за моими действиями, то наверняка заметили, что в столкновении не погиб ни один охранник.
— Да, заметил… — Фридман мог изображать что угодно, но в душе он все же восхищался Келли. Если поначалу он принял его за самоуверенного отморозка, то теперь мысленно извинился перед Марком, продемонстрировавшим завидное хладнокровие и тонкий психологический расчет.
— Откуда вы знаете их язык? Специально учили для подобного рода акций?
— Я был в рабстве у азиатов. Фридман удивленно повернул голову:
— Об этом ничего не сказано в вашем досье.
Келли усмехнулся:
— Я изъял оттуда некоторые пункты своей биографии, злоупотребив служебным положением.
— И так просто рассказываете об этом?
— Вы бы все равно узнали. Электронные досье — не единственный и отнюдь не самый полный источник информации о сотрудниках корпорации.
Фридман на секунду задумался.
— Это многое объясняет в вашем поведении… Нельзя ли получить краткую справку из первых рук?
Келли поморщился, но ответил:
— Вы знаете, что такое корпоративный учебный корпус?
— Нет. Что?то слышал о нем, но подробностей не припомню.
— Вам придется многое переосмыслить, прежде чем вы поймете, что на самом деле представляет собой колония. Корпорация предоставляет своим клиентам полностью автоматизированные усадьбы с прилегающим землевладением. С точки зрения рядового гражданина Земли, особняки на Марсе — это верх роскоши и удобств, но в сектор «Фон Брауна» редко попадают простые смертные. В основном здесь живут очень состоятельные люди, чаще всего пожилого возраста, многие из них консервативны, они привыкли к земному быту, и их не устраивают андроиды, массово применяемые в качестве прислуги. Они хотят видеть подле себя живых людей, и корпорации часто приходится нарушать правила, идя навстречу желаниям клиентов.
— Хотите сказать, что здесь есть незаконные поселенцы?
— Можете называть это как угодно, Фридман. Категория людей без гражданства, не внесенных в списки колониальной администрации, люди?призраки, привезенные сюда по прихоти богатых клиентов, — они вроде бы существуют, но принято считать, что их нет. Вот такой парадокс. Им запрещено иметь детей, но это правило нарушается столь же часто, как основные пункты стандартного контракта. В?результате население Марса имеет нелимитированный прирост. Обычно детей, рожденных вопреки запрету, забирают у родителей, отдавая в специализированное учреждение, которое готовит новые кадры для нужд колонии. Оно?то и называется корпоративным учебным корпусом. Я попал туда после смерти матери. Спустя три года я бежал и, как следствие, попал к азиатам. Еще четыре года я провел на территории концерна, в рабстве. Потом мне удалось бежать и оттуда.
Еще четыре года я провел на территории концерна, в рабстве. Потом мне удалось бежать и оттуда.
Келли посмотрел в окно и продолжил:
— Все познается в сравнении, господин Фридман, и после тех лишений, которые я терпел у азиатов, трудности, подбившие меня на побег из корпоративного училища, показались попросту смехотворными, поэтому я вернулся сюда, но уже совершенно иным, — во?первых, я повзрослел, во?вторых, научился по?настоящему ненавидеть, ну а в?третьих — набрался ума или, как принято говорить, раннего жизненного опыта. Это помогло мне в дальнейшем. Начав свою карьеру простым охранником, я быстро получал повышения и за десять лет прошел всю иерархическую лестницу — от рядового сотрудника до начальника отдела.
— Вы опасный человек, Келли…
— Можете называть меня по имени — Марк.
— Откровенность — это еще одна ваша сильная черта?
— Нет. Обычно я молчалив. Но вы прилетели на Марс, чтобы возглавить сектор «Фон Брауна», верно? — Келли не ждал ответа на риторический вопрос и потому продолжил: — Новая метла по?новому метет. Мне показалось разумным и справедливым самому рассказать некоторые подробности биографии, чтобы освободить вас от труда копаться в моем прошлом. Думаю, этого достаточно?
Фридман кивнул.
— Представляю, как сейчас потеет Хо Хуань, — внезапно усмехнулся он. — Вы мне нравитесь, Марк, хотя я многого в вас не понимаю. Ваша ненависть к азиатам когда?нибудь доведет до беды.
Келли не стал отвечать на последнюю фразу Дитриха. Он продолжал смотреть в окно, думая в этот момент о чем?то своем.
— Отвезете меня в офис? — дошел до его сознания вопрос Фридмана. — У вас хорошая машина, а мне не хочется трястись в вездеходе.