— Не затупи! — заволновался Жерест.- И вообще, что ты там шкрябаешь?
— Я рисую карту Харшада.- Тимон увлеченно царапал какие-то загогулины на камне.
— Я и не знал, что ты тут и географию изучал,- с уважением заметил я.
— Ну не то чтобы специально,- Тимон, отклонившись, взглядом художника окинул свое творение,- но мне попался какой-то толстый том, вот я в него и заглянул.
Ари передвинулась поближе, всмотрелась, потом недоуменно пожала плечами:
— Что-то я тут ничего не могу разобрать! Какие-то царапины туда, две царапины сюда. Это что?
— Это так выглядят берега Харшада,- начал пояснять Тимон,- вот тут и тут горы. Где-то тут находится Радун.
Я начал понимать чертеж Тимона.
— Подожди, если вспомнить, что солнце вставало вон там, на востоке, то мы можем находиться здесь или здесь. Ведь горы у нас за спиной.- Я ткнул оттопыренным большим пальцем за спину.
— Юг и запад,- задумчиво сказал Тимон.- Если запад, то за горами — эльфы, если юг, то за горами — океан.
— Так давайте перевалим через горы и посмотрим! — радостно предложил Жерест.
— Если там эльфы, то мне что-то не хочется превращаться в ежика,- хмуро буркнул я.
— В какого ежика? — удивленно вытаращился на меня Жерест.
— В самодельного! Если верить местным авторитетам, то эльфы сначала истыкают тебя стрелами, а потом только начнут задавать себе вопросы, откуда ты взялся.
— Почему себе? — продолжал допытываться Жерест.
— Потому, что ежики не разговаривают! — отрезал я.
— Но идти через пустыню — это гиблый вариант,- заметила Аранта.
— А вы что, думали этот тип на местный курорт нас зашвырнет? — съехидничал я.
— Подожди! — Тимон наморщил лоб.- Если и там, и там двигаться в эту сторону, то не надо лезть через горы и через пустыню тоже идти не надо. Вот тут и тут мы выйдем к океану, двигаясь вдоль гор.
— Голова! — ласково сказал Тартак.
Тимон от похвалы зарделся.
— Ну что, двинулись? — спросил Тартак, решительно подхватил палицу и сиганул с выступа.
Глава 19
Жерест уныло плелся впереди. Обмотанная рубашкой голова понуро опущена. Плечи красные, как у рака. За ним, тоже устало, бредет Тимон. Рапира бьется об его голые ноги, в одной руке недопитая бутылка минеральной воды, в другой — палочка от съеденного мороженого. Тартак тоже выглядит не лучшим образом, но крепится и тащит перевязанную веревкой огромную вязанку дров. В его тени шагает Аранта, тоже с дровами. Ну и, наконец, я — держу тылы и снабжаю нашу компанию водой и мороженым. Скоро солнце полностью встанет над этими краями, и нам уже надо искать пристанище на день. Желательно, чтобы в этом пристанище было побольше тени.
Первый же день похода нас многому научил. Первое, что мы усвоили, так это то, что солнце здесь если и печет, то делает это немилосердно. Рыжий пострадал в первую очередь.
Рыжий пострадал в первую очередь. Его загар берет с трудом, а вот сгорает он молниеносно. Два часа перехода, и наш рыжик стал малиновым. Мы нашли большую скалу и, укрывшись за ней, срочно приняли решение идти по ночам, устраивая дневки. Так и двигались, выходя вечером и начиная искать место остановки утром.
На второй день пути мы столкнулись с какой-то очень большой и очень неповоротливой зверюгой. Надо ли напоминать, что голодный Тартак — это очень нервное и злобное существо? Поэтому, когда этот слонопотам, не обращая на нас внимания, попытался на наших глазах устроить себе большое почесание об стену, Тартак не выдержал. Взревев, как три медведя, он рванулся к ходячему мясному прилавку. Прилавок даже хрюкнуть не успел, как стал законной добычей торжествующего Тартака. Его радость омрачали только два фактора. Первый — нельзя взять с собой голову (там и головы-то как таковой было очень мало), второй — приготовить мясо не на чем. Впрочем, как здраво рассудила Аранта, если это чудо тут жило, то оно чем-то должно было питаться? Тартак вспомнил о том, что он горный тролль, шустро вскарабкался на достаточно высокий утес и взглянул вдаль. Потом радостно нам сообщил, что видит озерцо и несколько деревьев вокруг. Я с опаской вспомнил о миражах, но ребята, не подозревавшие о таких явлениях, дружно рванулись вперед.
К счастью, я ошибся. Это был довольно большой оазис, состоящий из нескольких прелестных озер, связанных между собой каналами. Начало этому оазису давал родник, бьющий из расщелины в скале. Берега озер густо поросли деревьями и кустарником. Но свободного места тоже хватало. На таком вот пляже, выбрав местечко потенистее, мы и расположились. Тартак, вдохновленный перспективой плотно поесть, совершал несколько ходок с топориком к туше прибитого им мастодонта. Конечно, это был не мастодонт, но я не знаю, кто это был, поэтому для простоты и называю его так.
Надо ли говорить, что топорик Тартаку вызвал снова я? К сожалению, заклинание вызова обладает рядом ограничений. Нельзя вызвать слишком большую вещь. Нельзя вызвать вещь тяжелее трех килограммов. Нельзя вызвать живое существо. Этому заклинанию меня научила Гариэль, и я здесь вовсю им пользуюсь. Два дня постоянного вызова всяких мелочей так меня натренировали, что я теперь вызываю что-либо без малейших трудностей.