Наконец, приволокла страшная Баба ослабленного силача к самому провалу да над пропастью бездонной и наклонила его слегка.
–Ну, природный враг, – злорадно она прорычала, – отправляйся теперь в тартарары! Нету злодеям места на теле Земли!..
И вот уже совсем ничего осталось бедному Куколоке, чтобы кувырнуться в невыразимое это Ничто, как вдруг… что это? Перестала Ягиха его толкать, и слегонца в лице она поменялася. Ну да! Ей-ей же поменялася! Не такою ужасною на харю она вдруг стала!
Оттянула она Куколоку от края провального и плавненько этак прежнею красавою оборотилась. Ну, в точности она сделалась такою же, каковою герой наш узрел её впервой.
–Твоё счастье, Куколока, – ласково девица сказала, – что на белом свете сейчас день занялся. Одно лишь мгновение тебя отделяло от смертушки невозвратной…
–Фу-у! – выдохнул помилованный силач, – Ну и страху ты на меня нагнала, Яга! Вот же и сила-то у тебя – куда как покруче она, чем у твоих братцев!
–А природа, Бронебой, необорима, – улыбнулась она ему мило, – Никому из её созданий свою мать победить ведь нельзя. А если какой дурак это сделать попытается, то неминуемо ему кирдык настанет. Помягче надо с природой-то, поумнее да поласковей…
Ну что ж, Куколока с Ягою в этом деле был согласен.
А Баба к себе их троицу уже приглашает, погонять с утреца чаи. Посидели они за столиком деревянным, попили отвару духмяного со сладкими баранками, а потом Куколока Яге клубочек путеводный передал, поблагодарил её за помощь искренно и стал уходить оттуда торопиться…
–А ты слишком-то не спеши, герой Куколока, – усмехаясь, говорит ему красава черноокая, – Дураком-то побыть чай ещё успеешь. Побудь хоть немножко умником напоследок…
–Как так? – удивляется тот преявно.
–А вот так, дорогой! Едва ты сквозь пещеру-то пройдёшь, как прежний свой вид тотчас обретёшь: дурнем опять сделаешься, ага.
–Ай-яй-яй-яй-яй! – превесьма наш парень раздосадовался, – А я-то было надеялся, что от дури своей я избавился. Вот же ещё незадача! Мало того, что Миловзору я не сыскал, так ко всему вдобавок опять дураком стану. Эх, несчастный я, несчастный!..
Рассмеялася звонко красавица и, кошечку мурлыкающую на коленях своих поглаживая, таково обречённого утешала:
–А ты зазря-то не плачься, паренёк удалый! Как говорится, не было бы счастья, да несчастье вишь помогло. Не всё ещё пропало-то, чтобы нюни здесь распускать. Слушай внимательно и запоминай: коли ты ещё разок на свете умрёшь, то сызнова ум обретёшь, и тогда беду на радость вновь оборотишь. А она, радость-то, может быть, совсем рядом. На!
И она кошку ему бережно передала.
–Ну а теперь идите себе с богом! – поторопила Ягуся нашу троицу, – Путь-дороженька на ту сторону уже готова…
Развернулася избушка к провалу передом, а там мостик добротный красовался на месте прежнего. Попрощалися человеки с хозяюшкою приветливой, по мостку к горе перешли и в пещеру тёмную углубились.
И вот шли они, шли по подъёму винтообразному, ножки себе весьма утруждая, пока не выбрались, наконец, из тьмы кромешной на свет ласковый. И едва лишь солнечные лучики душеньки их обрадовали, как случилися там два дела важных, одно приятное донельзя, а другое зело печальное.
Миловзора там объявилася – вот она, значит, радость!
Оказалось, что кошкой была оборочена наша красава, а кем же ещё иначе! Выходит, что этот свет адскому-то не брат – все заморочки потусторонние он отменяет…
Вот же Узора с Дивзорою и завизжали, когда сестру свою любимую увидали! Кинулись они к ней стремглав, стали тискать её в объятиях да целовать, плача притом от счастья и одновременно смеясь…
Обернулись они к Куколоке, намереваясь и его в это буйство весёлое втянуть, глянули повнимательнее на него – и вмиг-то смеяться тормознули. И то – их ведь спаситель бравый сызнова сделался дурак, заболмотал он чего-то несвязно, рот себе ослюнявил, и стать его богатырская куда-то вмиг подевалась.
–Рад, рад, Куколока рад, рад! Ха-га! – заорал он, на Миловзору пальцем показывая, – Ай да кра… кра… красавица! Ха-ха-ха-ха!
А та посмотрела на парня пристальным взглядом и горько-прегорько заплакала. Да и сёстры её всплакнули за компанию, а всё их веселье бесшабашное словно ухнуло в яму.
Ну, да делать-то было нечего – чего уж тут поделаешь! Как есть, так оно и есть. Взяли Узора с Миловзорою обезу?мевшего Бронебоя под ручки его белые и повели его по дорожке вдаль, а то он сам-то идти забоялся. И едва лишь они на взгорок поднялися, как вот же они – Торан с Громаном сидят там, развалясь, и невесть чего у костра потухшего дожидаются!
Как узрели они Куколоку тронутого, да не одного, а с тремя царевнами под руки, так обрадовались оба ужасно. Принялись они царским дочкам представляться да вкруг них увиваться, Куколоку отпихнули от них на фиг, и таким образом бразды правления оказалися ими захапанными…
–Это мы тут главные! – брызгая слюною, Громаха орал, а Торша ему поддакивал, – Ведь дурак нашу волю сполнял, ваших высочеств с ада вызволяя! Умный-то в гору не пойдёт и в ад тоже – на это дураки лишь гожи… Короче, так – награда от царя за вас не Куколокина вовсе, а по праву наша! Али, может, вы с этим не согласны, барышни? А?!!!