Во всех приведенных в этой работе рассуждениях, таким образом, почти нет ничего нового, поскольку свою космогоническую гипотезу он основал на гипотезах других ученых. Но, как отметил академик В.Г. Фесенков, эту гипотезу К.Э. Циолковскому вследствие крайней сложности вопроса не удалось правильно разработать в количественном отношении. «Впрочем, – как писал он, – попытки других исследователей в том же направлении не были по существу более успешны, чем и обусловлен тот печальный факт, что в настоящее время все еще отсутствует полностью обоснованная теория происхождения планет и развития солнечной системы» [с. 12].
Если бы только этими словами можно было бы и закончить рассмотрение этой работы К.Э. Циолковского, то можно было бы сделать вывод о его неудачной попытке внести свой вклад в космогонические воззрения своего времени. Однако оценка, к сожалению, должна быть более суровой.
Дело в том, что в основе этой работы лежали расчеты сил приливного трения. И, конечно, все студенты – астрономы знали, что их невозможно определить даже решая сложнейшие интегро-дифференциальные уравнения.
Академик В.Г. Фесенков в связи с этим писал: «Заметим, что вычисление влияния приливного трения на вращение Солнца и планет, а следовательно, на размеры орбит планет и спутников представляет почти неразрешимую задачу, так как требует знания коэффициентов вязкости поверхностных слоев солнца и планет при различных и по существу неизвестных нам физических условиях. Циолковский при решении вопроса пользуется лишь более или менее вероятными аналогиями. Так, например, высота прилива в земном океане определяется им из простой пропорции:
т.е. высота прилива относится к земному радиусу так, как разница в силе лунного притяжения между центром земного шара и точкой его поверхности, обращенной к луне, относится к силе тяготения на земной поверхности. Эта пропорция в сущности ничем не обоснована и, конечно, неправильна, уже потому, что при образовании приливной волны гораздо большее влияние имеют тангенциальные ускорения, которые здесь совершенно не учитываются. Определив таким путем высоту прилива, Циолковский определяет его работу, считая ее пропорциональной произведению поднятой приливной массы на разность угловых скоростей Земли вокруг оси и луны на своей орбите, причем коэффициент вязкости при этом не учитывается вовсе» [с. 11-12].
К сказанному следует добавить, что вывод всех своих формул, связанных с приливным действием, он привел в позже выпущенной брошюре , появившейся как ответ на замечания, посыпавшиеся на эту его работу. Этой своей брошюрой он фактически расписался в своей полной научной несостоятельности в области космогонии.
Остальные его астрономические работы находились примерно на таком же уровне. О некоторых из них уже говорилось. Напомним, что в одной из них он рассмотрел вопрос об источнике мировой энергии и пришел к выводу, что это выделение энергии при сжатии газа под влиянием сил гравитации. Он не знал при этом работ Гельмгольца и Томсона, посвященных этому вопросу и повторил то, что уже было известно и было признано несостоятельным. Кроме того, в работе содержались и некоторые неточности. Он, например, не учитывал, что при гравитационном сжатии лишь часть потенциальной энергии может быть превращена в тепло. Нетрудно понять, что в основе его рассуждений лежали представления И. Ньютона о роли гравитации в образовании небесных тел, о которых К.Э. Циолковский как уже отмечалось узнал, вероятно, из работ Лапласа.
Аналогично и вторая его работа на фактически ту же тему была подготовлена им после того, как Гельмгольц решил здесь уже все основные вопросы и, кроме того, когда обе эти теории уже достаточно устарели.
Академик В.Г. Фесенков об этой работе писал, что она «… не дает для современного читателя ничего нового, но в отдельных частях может быть рекомендована и в настоящее время, как ясное и правильное изложение поведения газового шара, непрерывно испускающего радиацию в окружающее пространство» [с. 10].
Остальные работы К.Э. Циолковского находятся в рамках уже отмеченных нами его представлений. Их сущность хорошо охарактеризована академиком В.Г. Фесенковым, который писал, что «Циолковский стремился связать в одну цепь разнообразные явления звездного мира, дополняя неясности и пробелы своими догадками» [с. 13].
Свои космогонические и космологические работы он пытался «подогнать» под заранее заданный ответ. Он считал, что все устройство Вселенной подчиняется Разуму:
«Возможно, что всякое блистающее солнце, даже и беспланетное, эксплуатируют переселенцы с других угасающих солнечных систем. Для использования лучистой энергии вовсе нет надобности в планетах (особенно громадных). Довольно очень небольшого количества вещества, которое могли привести эмигранты с собою. Они могли воспользоваться остатками материи, всегда бродящей вокруг солнц. Этого требует разум, а потому так и должно быть: еще до рождения планет, солнца уже обильно используются разумными существами» [с. 59-60].