Первыми пришли в движение номенклатурные тещи. Отпихнув вознамерившегося опередить их Тернового Сука, они друг за другом стали карабкаться на громадную, поросшую рыжей шерстью спину доисторического животного.
— Чего же они не бегут-то? — ничего не понимая, пробормотал я. — Почему не вопят от ужаса?.. Спасайтесь, кто может! — крикнул им и отпрыгнул в сторону. — Эй, чего застыли?! Спасайся!
— Спасайся! — раздался в ответ вопль вовсе не на индейском наречии. Это у Гаврилы не выдержали нервы.
Не позабыв выдернуть из земли столб, к которому был привязан пленник, воеводин сын в три длинных прыжка нагнал меня. На него никто не обратил внимания. Вождь равнодушно глянул на Гаврилу, утаскивавшего на спине несостоявшийся ужин, перевел взгляд на мамонта и завизжал:
— Еда!!!
Это был сигнал к действию. Мы с Гаврилой понеслись во все лопатки, и правильно сделали: иначе бы нас просто затоптали!.. Через секунду мамонт исчез под грудой копошащихся коричневых тел. Взвились в воздух полсотни копий и стрел. Несчастный мамонт успел только тоскливо протрубить хоботом, прощаясь с жизнью.
Мимо нас с выпученными глазами пробежал Потаенная Мышь. В руках у него была большая миска и нож, которым на бегу жрец проделывал короткие резкие движения — будто нарезал хлеб для предстоящей трапезы.
Добежав до противоположного конца ущелья, мы остановились. Никто за нами не гнался, так что выбирались мы без спешки, осмотрительно. Поднатужившись, я выбросил наверх сначала пленника, всё еще привязанного к столбу, потом Гаврилу. Отрок развязал пиу-пиу и спустил мне бечевку.
Поднявшись на ноги и отряхнувшись, я глянул вниз. Овраг кипел, точно котел на огне! Громкое чавканье заглушало победные крики. Надо думать, никто из людей рода койота не стал дожидаться, пока мясо приготовят: сожрали мамонта сырым… Нет, скорее даже — живьем, не дав ему спокойно окочуриться.
— Фу-у… — проговорил Гаврила, вытирая со лба пот. — Никогда больше не буду ни за кого заступаться! Выручили, понимаешь, ребят, а они на поверку оказались душегубами настоящими!.. Да и этот, — он пренебрежительно ткнул пальцем в бывшего пленника, который, сидя на земле, разминал затекшие ноги, — наверное, сволочь — не лучше тех людоедов…
— А зачем ты его тогда спасал? — спросил я. — Мне, честно говоря, не до него стало, когда мамонт нарисовался. Как ты сообразил-то?
— Да как… Само собой получилось… Я, знаешь, подумал, что если они на нас всё-таки навалятся все вместе, то столбом в свалке удобнее будет отмахиваться. А про дикаря… и не вспомнил… Вот и хорошо, что спас! Богопротивное дело предотвратил! А теперь пусть идет на все четыре стороны.
— То есть как это — на все четыре стороны? А где мы с тобой ночевать будем — об этом подумал?
— Нет, — честно признался детина. — Не подумал. Я о том сейчас подумал, что его соплеменники наверняка такие же ужасные дикари, басурманы и людоеды, как и те, от которых мы едва ноги унесли. А может быть, даже и хуже.
А может быть, даже и хуже. Как они детей воспитывают — это уму непостижимо! Да чтобы у нас в селе какой отрок на старшего руку поднял — не бывало такого никогда!
— Промашки у всех случаются, — успокоил я разволновавшегося клиента. — Тем более что они нас за людей рода койота приняли. А с койотами здесь церемониться не принято. По той причине, что койоты ни с кем не церемонятся.
— Кто вы, храбрые воины? — подал наконец голос пленник. — Духи вы или смертные?
— О, забормотал, — проворчал Гаврила. — Что он говорит?
— Интересуется, кто мы.
— Сам, что ли, не видит? Духи мы. Большой Дух и Рогатый Дух.
— Мы — духи, — сообщил я пленнику.
— Кленовый Лист сразу понял, что только духам под силу справиться с пиу-пиу, защищенным мощью Таронха!
— Его Кленовый Лист зовут, — поделился я с Гаврилой новостью.
— Злые вы духи или добрые? — продолжал пленник.
— Сложный вопрос, — попытался выкрутиться я. — Вообще, конечно, по определению, злые. Ничего не поделаешь — работа такая. Но можем быть и добрыми.
— Разум мой стонет не в силах решить загадку! — всплеснул руками Кленовый Лист. — Если вы злые духи, почему освободили меня? А если добрые, что делаете среди воинов рода койота?
Я задумался. Если честно, не до того мне было сейчас, чтобы напрягать мозги для объяснения своих действий. Но сказать-то что-то требовалось.
— Значит, так, — отрезал я. — Прибыли мы издалека — специально, чтобы поговорить с Таронха. Дело у нас к нему… А к людям рода койота попали случайно.
— Рогатый Дух и Большой Дух хотят говорить с Таронха? — удивился Кленовый Лист.
— Истинно так, — ответил я. — Хау.
Кленовый Лист в нерешительности подергал себя за оселедец.
— Я отведу вас к вигвамам народа пиу-пиу, — сказал он.
— А к Таронха?
— Никто не знает, где живет дух Таронха, — почтительно выговорил Кленовый Лист. — Никто, кроме жреца, который имеет дар разговаривать с духами. Жрец суров… Не думаю я, что он согласится проводить вас в тайное место общения с духами…
— Попробовать-то можно? — не отступал я.
— Попробовать можно, — согласился индеец. — Но вряд ли Таронха будет говорить с вами. Таронха ни с кем не разговаривает. Он лишь подает знаки, которые разгадывает жрец…