— Тесновато, да? — заметила она, лукаво улыбаясь.
У нее была почти культурная речь — безусловно, студентка из Лондона, зарабатывающая себе на карманные расходы, отметил Гиллэм. Он позвонил в «Кларендон» и попросил мистера Сэвиджа.
Почти сразу же он услышал голос Смайли.
— Он здесь, — сказал Гиллэм. — Здесь с самого начала. Должно быть, он взял дополнительный билет; он сел впереди. Мендель сразу увидел, как он, прихрамывая, поднимался по проходу.
— Прихрамывая?
— Да, это не Мундт. Это тот, Дитер.
Смайли ничего не ответил, и после нескольких секунд тишины Гиллэм спросил:
— Джордж… Вы слушаете?
— Боюсь, что нас обманули. Против Фрея у нас ничего нет. Скажите своим людям, чтобы они уходили. Мундта сегодня вечером не будет. Первое действие закончилось?
— Почти.
— Я буду через двадцать минут. Не упускайте из виду Эльзу. Если они выйдут из зала и разойдутся, пусть Мендель сядет на хвост Дитеру. Оставайтесь в фойе во время последнего действия на случай, если они уйдут раньше.
Гиллэм положил трубку, повернулся к девушке.
— Благодарю вас, — сказал он, положив четыре пенса на стол.
Она спешно взяла их и решительно вложила в руку Гиллэма.
— Ради Бога, — сказала она, — не усложняйте мне жизнь.
Гиллэм вышел на улицу и сказал несколько слов полицейскому в штатском, стоящему на тротуаре.
Потом он поспешил занять свое место рядом с Менделем.
Занавес опустился. Закончилось первое действие.
Эльза и Дитер сидели рядом, о чем?то весело болтая. Дитер смеялся, Эльза дергалась, как картонный паяц, послушный рукам хозяина. Мендель как загипнотизированный смотрел на них. Слова Дитера ее смешили. Она наклонилась вперед и положила ладонь на его руку. Ее тонкие пальцы выделялись на фоне темного смокинга. Мендель увидел, как Дитер, наклонившись к ней, прошептал что?то, что снова ее рассмешило. Затем свет постепенно погас, и зал затих в ожидании второго действия.
Смайли вышел из отеля и медленно направился к театру. Он подумал, что не случайно Дитер пришел в театр сам; посылать Мундта было бы безумием. Сколько времени понадобится Дитеру и Эльзе, чтобы выяснить, что открытку написал кто?то другой? Важно было не упустить этот момент. Все, чего он желал, — это еще раз побеседовать с Эльзой.
Несколько минут спустя он молча сел в пустое кресло возле Гиллэма. Он очень давно не видел Дитера.
Тот не изменился. Он остался тем же обворожительным, обаятельным героем, незабываемой личностью, с несгибаемой волей и безграничной выдержкой, боровшейся среди руин Германии. В тот вечер в клубе Смайли сказал неправду; Дитер не был соизмерим с другими людьми: его коварство, его тщеславие, его сила и его мечта — все это было больше, чем жизнь, и не поддавалось нивелирующему влиянию опыта.
Это был человек, думающий и действующий абсолютными категориями, которому терпение и компромиссы были чужды.
К Смайли снова пришли воспоминания, когда он, сидя в темном театре, наблюдал за Дитером поверх массы неподвижных лиц; воспоминания об опасности, которой вместе подвергались, взаимном доверии, когда жизнь Смайли зависела от Дитера, и наоборот. Смайли спросил себя, заметил ли его Дитер, и в какое?то мгновение ему показалось, что тот пристально смотрит на него из темноты.
Когда занавес опустился, Смайли быстро направился к боковому проходу и стал спокойно ждать в коридоре звонка, объявляющего третье действие. Мендель присоединился к нему перед самым окончанием антракта, а Гиллэм прошел перед ними, чтобы занять свой пост в фойе.
— Что?то происходит, — объявил Мендель. — Они спорят. У нее взволнованный вид. Она постоянно что?то повторяет, а он лишь кивает головой. Она в панике, а Дитер, кажется, чем?то обеспокоен. Он оглядывается вокруг, как будто попал в западню; он осматривает зал, как бы намечая пути к отступлению. Один раз он посмотрел на место, где вы сидели.
— Он не отпустит ее одну, — сказал Смайли. — Он подождет, чтобы ускользнуть с толпой. И поэтому будет ждать окончания спектакля. Скорее всего, он понял, что окружен, и постарается утереть нам нос, оставив внезапно в толпе Эльзу, попросту бросив ее.
— Так чего же мы ждем? Почему бы не пойти туда и не арестовать их?
— Мы ждем; правда, я не знаю, чего. У нас нет никаких доказательств. Ни того, что они убийцы, ни того, что они шпионы. Да и Мастон ничего не знает. Но помните: Дитер не подозревает о наших колебаниях. Если Эльза нервничает, а Дитер обеспокоен, значит, они собираются что?то предпринять, это точно. Пока они думают, что игра окончена, у нас есть шанс на успех. Они начнут нервничать, попытаются убежать или еще что?нибудь. Главное — заставить их действовать.
Театр снова погрузился в темноту, но краешком глаза Смайли видел, как Дитер наклонился к Эльзе и что?то тихо сказал ей на ухо. Он держал ее за руку, как бы стараясь в чем?то убедить или успокоить.
А пьеса продолжалась. Рычание солдат и безумные крики короля наполняли зал; затем последовала тягостная сцена его ужасной смерти. Над рядами пронесся вздох. Дитер обнял Эльзу и набросил ей на плечи меховой воротник, поддерживая ее, как спящего ребенка. Так они и сидели до самого занавеса. Ни он, ни она не аплодировали. Дитер взял сумку Эльзы и, сказав ей что?то ободряющее, положил ей на колени.
Так они и сидели до самого занавеса. Ни он, ни она не аплодировали. Дитер взял сумку Эльзы и, сказав ей что?то ободряющее, положил ей на колени. Она слегка наклонила голову. Раздалась барабанная дробь; все встали, зазвучал национальный гимн. Смайли тоже машинально встал, с удивлением отметив, что Мендель куда?то исчез. Дитер не спеша поднялся, и Смайли понял, что что?то произошло. Эльза осталась сидеть, хотя Дитер настойчиво теребил ее за рукав. В ее позе было что?то странное и неестественное.
Начался последний куплет гимна, когда Смайли бросился к дверям и, пробежав по коридору, спустился по каменным ступенькам, ведущим в фойе. Он пришел слишком поздно: у входа уже толпились зрители, чтобы поймать такси. Он растерянно посмотрел в толпу в надежде увидеть Дитера, но понял, что зря теряет время. Дитер сделал то, что сделал бы он сам: выскользнул в один из двенадцати запасных выходов.