— Но, держу пари, не за пределами границ базы. Руденуаман будет больше раздражена, чем разгневана. Она будет считать, что здешняя окружающая среда позаботится о нас сама. И так оно и случится, если уйюррийцы нам не помогут.
Они вошли в кабину лифта и тронулись вниз.
— Что заставляет тебя думать, будто они помогут?
— У меня сложилось впечатление, что им не терпится поговорить со мной. Если бы с тобой было десять тупоголовых транксов, говорящих только на нижнетранксийском, и вдруг появляется одиннадцатый, разве бы ты не захотела с ним поговорить?
— Может быть, на какое?то время, — допустила она. — Конечно, после того как я услышала бы все, что он может рассказать, я могла бы также захотеть его съесть.
— Не думаю, что уйюррийцы это сделают.
Лифт достиг уровня земли.
— Что придает тебе такую уверенность? Ягоды, не ягоды, а они всеядны, помни. Что, если они просто телепатические болваны?
— Если я неправ насчет них, то мы умрем куда более чистой смертью, чем в руках у Руденуаман. Я ставлю на две вещи: на сон и на тот факт, что я никогда раньше не видел Пипа, летящим к какому?либо существу, которое он не собирался атаковать. — Протянув руку вниз, он погладил затылок Пипа сквозь ткань комбинезона.
— Протянув руку вниз, он погладил затылок Пипа сквозь ткань комбинезона.
— Ты была права, Сил, когда сказала, что он летел к большему теплу, но тепло заключалось не в мехе уйюррийца. — Дверь лифта ушла в стенку, и они смело вышли в пустынный холл.
Покинув строение, они начали идти между зданиями, направляясь к озеру. Мимо них прошло несколько человек. Флинкс никого из них не узнал, и, к счастью, никто из них тоже не узнал двух пленников.
Когда они приблизились к окраинам базы, Флинкс замедлил шаги, обострив чувства ко всему, что должно быть автоматикой обороняемого периметра. Силзензюзекс поискала скрытую сигнализацию. Они не нашли даже простой ограды. В этой долине явно не водилось никаких крупных плотоядных, а мнение коммерсантки о туземцах они уже знали.
Добравшись до скрывающих деревьев, они сразу ускорили шаг, двигаясь настолько быстро, насколько позволяла поврежденная стопорука Силзензюзекс. Несмотря на ненормально долгий день, солнце находилось низко в небе. Когда солнце, наконец, ушло за один из возвышающихся заснеженных пиков, его тепло быстро растворилось в горном воздухе. На Силзензюзекс это подействует в первую очередь и наиболее жестоко, но Флинкс не сомневался, что он тоже был опасно незащищенным в своем тонком комбинезоне.
Он надеялся, что их мохнатые хозяева смогут что?нибудь предпринять насчет этого. Если их никто не ждет на противоположном конце озера — «длинной воды» его сна, — он будет очень смущен. И очень сожалеть.
На нижнем конце озеро сужалось до маленькой отдушины, а затем кувыркалось с ярким весельем всех горных ручьев вниз по склону, танцуя и падая с текучей хореографией на скалы, сломанные стволы и ветви. Несмотря на густоту верхнего леса, плотный, похожий на земной вереск, покров рос здесь буйно.
Флинкс сорвал маленькие кустики с цветами, со странными похожими на иглы листьями и центрами размножения. По этим джунглям нижнего уровня зарывались, извивались и шмыгали мелкие мохнатые существа.
Силзензюзекс пренебрежительно понюхала, свистя своими спикулами, когда они следили, как крошечное создание с десятью мохнатыми ножками и миниатюрными копытами юркнуло в нору на противоположном берегу ручья.
— Примитивный мир, — прокомментировала она. — Никаких насекомых. — Она уже дрожала. — И не удивительно. Этот мир слишком холоден для них — и для меня.
Флинкс начал рыскать глазами по лесу и тер ладони друг о друга. Время от времени он совал руку за пазуху комбинезона погладить Пипа. Мини?дракончик тоже происходил из парникового мира. Он становился недвижим в инстинктивном усилии сохранить энергию и тепло тела.
— Я, знаешь, тоже не чувствую себя здесь как дома, — сказал ей Флинкс. Обеспокоенно посмотрев вверх, он увидел, что солнце уже наполовину проглочено горой с хребтом, как у покалеченного динозавра.
— Мы можем здесь до смерти замерзнуть сегодня ночью или вернуться и рискнуть встретиться с той самкой, — запинаясь, выдавила Силзензюзекс. — Чудесный выбор ты предоставил нам.
— Не понимаю, — озадаченно пробормотал он. — Я был настолько уверен. Голоса были такими ясными.
— Во сне все ясно, — философски заметила она. — Это реальный мир никогда не имеет смысла, теряет четкость по краям. Я все еще не уверена, что ты не потерял немного четкость по краям, Флинкс.
— Хо, хо, — грянул голос, словно молоток ударил по дну большого металлического котла. Это был настоящий голос, а не телепатический шепот.
— Шутка. Я люблю шутки!
Сердце Флинкса вернулось к нормальному стуку, когда он и Силзензюзекс стремительно обернулись и увидели огромную широкую фигуру, выходившую вперевалку между двух деревьев. Особых физических отличий между туземцами не наблюдалось.
Флинкс, однако, теперь знал, что надо искать нечто менее очевидное.
Оно ярко замигало ему, сильное, скрытое мысленное свечение, похожее на светляка, напомнил он себе.
— Здравствуй, Пушок. У тебя есть чувство юмора, но, пожалуйста, больше к нам так не подкрадывайся.